Хизер Террелл - Тайна Девы Марии

— Что ж, полагаю, таких двух дур, как мы, свет не видывал, — изрекла Лилиан, вытирая слезы. — Им обоим удалось без особых хлопот одурачить своих слепо влюбленных подружек. — Она вздохнула. — Хотя я еще большая простофиля, чем вы.

— Сомневаюсь, Лилиан. По-моему, я могу поспорить с вами за этот титул.

— Ну, если бы вы знали всю историю, то не стали бы так говорить. Просто уступили бы победу мне.

— И какова же эта «вся история»?

— Думаю, не будет большого вреда рассказать вам ее теперь. Я уже говорила, что работала на «Бизли» в тысяча девятьсот сорок четвертом, верно?

— Да.

— Как только меня приняли в штат, то сразу поручили работу по составлению провенансов, хотя в то время специального отдела, как такового, не существовало. Нас и было-то всего двое — я и мистер Уидок, пожилой брюзга, который целыми днями копался в заплесневелых книгах, хранившихся в подвале.

Мара подумала про себя, что ворчливость — неотъемлемая часть этой профессии, но не стала отвлекать Лилиан подобным замечанием.

— В общем, я проработала около месяца, когда впервые увидела Эдварда. Мы с ним случайно столкнулись в старой библиотеке «Бизли». Не знаю, видели ли вы его фотографии, но он был довольно красив, если не сказать, ослепителен. Само обаяние.

— Вообще-то, Лилиан, мне ничего не известно об Эдварде.

— Майкл никогда не рассказывал о нем?

Мара покачала головой.

— Я несколько раз расспрашивала Майкла о дедушке, но он отвечал как-то уклончиво. Правда, один раз упомянул, что Эдвард работал на компанию «Бизли», но чем точно занимался, Майкл не сказал.

— Эдвард не был основателем аукционного дома «Бизли» — эта честь принадлежит британскому семейству Бизли, — но он стоял у истоков, являясь одним из ведущих специалистов здесь, в Америке. В конце концов он вошел в совет директоров и проработал там несколько лет до самой смерти.

— Я не знала. — Мара начала переваривать новые сведения.

Лилиан возобновила рассказ.

— Как бы там ни было, мои отношения с Эдвардом развивались медленно. Мы с ним случайно пересекались, то в коридоре, то в библиотеке. Иногда вместе перекусывали или пили кофе. Потом вдруг все завертелось и вылилось в роман, если, конечно, можно говорить о романе в военное время. Он совершенно покорил меня обедами, походами в театр, поездками на природу в выходные. В голове у меня роились самые радужные видения.

Мара с трудом представляла себе Лилиан, парящую на парусах любви.

— Почему Эдвард не пошел на войну? Вроде бы возраст у него был подходящий.

— Его не взяли. В детстве он переболел полиомиелитом, после которого у него на всю жизнь осталась заметная хромота. Кроме того, в тридцать он уже был староват для призыва, хотя многие из его друзей ушли на фронт.

Как бы там ни было, он предоставил мне за спиной мистера Уидока возможность подготовить мой первый провенанс от начала до конца. Провенанс для «Куколки». Я, конечно, ухватилась за эту работу. Пока мистер Уидок оставался главным, второй такой шанс мне мог и не выпасть еще несколько лет. Старик видел во мне лишь расторопную секретаршу, не больше. Для начала Эдвард снабдил меня купчей между Бётткером и «Бизли», но все остальное, более ранний период, я должна была осветить сама.

Вскоре наш роман угас, поначалу почти незаметно, затем все с большей болезненной определенностью. Я умоляла его разъяснить причины, просила изменить решение. Эдвард отказался под тем предлогом, что у него состоялся серьезный разговор с его боссом, одним из наследников британской ветви «Бизли». Ему было сказано что-то вроде того, что, мол, нельзя использовать свое положение в личных целях, — в общем, какая-то глупость. Я поверила ему, даже одобрила его решение, но была раздавлена.

— Вы перестали с ним разговаривать?

— Нет. Мы остались очень близки и после того, как прошло время. Думаю, именно благодаря нашему роману, а не вопреки ему. То, что ни один из нас не завел семьи, упрощало дело. Я продолжала, разумеется, готовить для него провенансы, и он стал моим самым большим сторонником в «Бизли», по сути, именно он стоял за решением создать настоящий отдел провенанса и поставить меня во главе. Я была в долгу перед ним, особенно в то время, когда женщинам не часто выпадали такие шансы, и когда другие музеи или аукционные дома еще не обзавелись собственными исследовательскими отделами. Поэтому я трудилась, чтобы создать отдел таким, каким он его себе представлял, пытаясь оправдать его ожидания, и в то же время хранила в тайне наши прошлые отношения и мою не угасавшую к нему любовь. — Навернувшиеся слезы заставили Лилиан умолкнуть.