Хизер Террелл - Тайна Девы Марии

За свежими суши и теплым саке Майкл уговорил Мару поделиться выработанной стратегией. Она разнервничалась оттого, что это была просто юридическая калька, которую предстояло еще наполнить фактами и оживить подачей, и сердце ее трепетало, как крыло у бабочки.

— Я хочу предложить судье создать новый закон, — сказала она.

Майкл запустил в шевелюру пятерню.

— Создать новый закон? Ты уверена, что нам следует рискнуть и сделать ставку на то, что судья «создаст» новый закон?

Видимо, ее смелость не произвела на него впечатления. Тем не менее Мара не утратила уверенности, это была ее вотчина, и она точно знала, как действовать.

— Позволь мне сделать небольшое отступление и объяснить ситуацию, сложившуюся вокруг виндикационного иска. Обычно решение в пользу ответчика по иску о возвращении владения движимой вещью зависит от доказательства, что в праве собственности истца имеется слабое место, например: лицо, у которого истец приобрел оспариваемую вещь, не обладало правом ее передавать. И хотя я знаю, что сумею добыть эти доказательства с помощью Лилиан — в конце концов, я уверена, она никогда бы не одобрила продажу «Куколки» с аукциона, если бы его провенанс внушал малейшее опасение, — я не хочу, чтобы наш успех зависел только от одного этого аргумента.

Поэтому я разработала второй путь, по которому мы можем пойти. Я откопала несколько дел, начиная с так называемого дела «Декларк», рассмотренного Нью-Йоркским апелляционным судом, где утверждается, что в случае, когда якобы «законный» владелец собственности не предпринимал разумных шагов по обнаружению украденного предмета, дело прекращается по сроку давности. Основываясь на приблизительных сроках, выставленных Хильдой Баум в жалобе, и простой реальности, я считаю маловероятным, что Хильда проводила настолько большую поисковую работу за последние шестьдесят лет, чтобы соответствовать стандартам «Декларк». Я собираюсь попытаться это доказать во вступительной части своего заявления — если точнее, то основываясь на показаниях Хильды, приобщенных к делу. — Она помолчала. — Что ты думаешь?

Майкл посмотрел на нее, явно находясь под впечатлением от услышанного.

— Мне нравится. Особенно эта вторая линия, ведь с ее помощью мы сможем не затрагивать трагическую историю семейства Баум. Речь пойдет только о том, что предприняла Хильда или не предприняла — в общем, о неудачных поисках. Мы поменяемся с ней ролями, сделаем поиски ее проблемой. Но насколько, по-твоему, этот прием жизнеспособен? Насколько силен твой прецедент с «Декларк»?

В его голосе слышалась взволнованность, а в глазах светился холодный расчет, чего прежде Мара никогда в нем не замечала, и от этого сознания ей стало не по себе. Она внезапно подумала обо всех истцах тех дел, с которыми ознакомилась: об Альфонсе Шварце, Еве Блумер, Отто Штерне, даже Хильде Баум. Ответ дался ей нелегко. Прошло несколько секунд, прежде чем она собралась и заговорила как профессиональный юрист.

— Вполне жизнеспособен, — ответила она, — но нам предстоит преодолеть два важных препятствия. Одно большое — еще один нью-йоркский процесс, дело «Скейф». Суд тогда воспользовался совершенно другими стандартами, в основном утверждая, что неважно, проявлял ли истец должное усердие в поисках утраченной собственности. Но дело «Скейф» всего лишь еще одно апелляционное дело, такое же как «Декларк», поэтому ни то, ни другое не будет автоматически выбрано судьей в качестве руководства. Нашему судье придется сознательно выбирать между ними, и я приложу все усилия, чтобы склонить его к прецеденту «Декларк» или некоему сочетанию из этих двух дел, предписывающее обязательный поиск со стороны истца.

— И как же ты убедишь его?

— Думаю, с помощью общественного резонанса. Прецедент «Скейфа» в основном освобождает бывших владельцев от любых усилий обнаружить украденную собственность, но при таком условии Нью-Йорк может утонуть под наплывом старых исков, пролежавших под сукном годами, даже десятилетиями. Если наш судья решит руководствоваться делом «Скейф», Нью-Йорк останется без действенного закона об исковой давности по виндикационным искам и превратится в магнит для застарелых сомнительных тяжб по поводу украденных культурных ценностей. Учитывая, что Нью-Йорк — центр американской торговли произведениями искусства, такой шаг способен заморозить коммерцию и заставить галереи и аукционные дома переместиться в другие места, например в штаты, которые обеспечат им более надежную защиту. Какой судья захочет взять это на свою совесть? Или в свой послужной список?