Карен Макманус - Один из нас лжет

– Но как в эту картину вписывается Джейк? – спрашивает она.

Крис задумывается, потом откашливается, будто ждет разрешения сказать. Никто не возражает, и он говорит:

– Если Джейк не убийца Саймона, значит, он его сообщник. Кто-то должен был продолжать действовать, когда Саймона не стало.

Он смотрит в глаза Бронвин, и между ними ощущается какое-то взаимопонимание. Они – два мозга этой операции, а мы, остальные, пытаемся не отстать. Сказав, Крис отпускает мою руку, и я ее убираю.

– Саймон узнал про Эдди и Т. Д., – выдвигает версию Бронвин. – Может быть, с этим он и вышел на Джейка, чтобы заручиться его помощью. Джейк не мог не желать отомстить, потому что он…

Рядом со мной раздается резкий скрежет стула по полу – это Эдди отодвинулась от стола.

– Хватит, – произносит она с трудом, и лиловые пряди падают ей на глаза. – Джейк не стал бы… не мог бы…

– Думаю, для одного раза достаточно, – твердо говорит Эштон, вставая с места. – Вы продолжайте, ребята, но нам пора домой.

– Эдди, извини. – Вид у Бронвин виноватый.

Эдди машет рукой.

– Ничего, – тихо отвечает она. – Просто я… сейчас я не могу.

Эштон берет Эдди под руку и ведет к выходу. Открыв дверь, она пропускает ее вперед. Мейв провожает их взглядом, положив подбородок на руки.

– Ее можно понять. Все это кажется невероятным. И даже если это правда, мы ничего не сможем доказать. – Она с надеждой смотрит на Криса, будто ожидая от него очередного чуда.

Крис пожимает плечами и постукивает по ближайшему стикеру.

– Кажется, остался еще один человек, которому кое-что известно.

У Джены подавленный вид

Бронвин с Мейв уезжают около девяти, и мы с Крисом тоже долго не задерживаемся. Собрав со стола мусор, выбрасываем его в ближайшую к выходу корзину. Мы оба молчим, уходя с одного из наших самых странных свиданий.

– Что ж, – говорит Крис, выходя и останавливаясь на тротуаре, – это было интересно.

Он не успевает больше ничего сказать, потому что я прижимаю его к стене кофейни, запускаю пальцы ему в волосы и глубоко и жадно его целую. Он издает удивленный стон и крепко притягивает меня к своей груди. Когда из дверей выходит другая пара и мы отстраняемся друг от друга, вид у него оглушенный. Он поправляет рубашку и приглаживает волосы.

– Я уж думал, ты забыл, как это делается.

– Прости. – У меня садится голос от желания поцеловать его снова. – Я не то чтобы не хотел, просто…

– Я знаю. – Крис переплетает свои пальцы с моими и поднимает наши руки вверх, будто в знаке вопроса. – Да?

– Да, – отвечаю я, и мы вместе идем по тротуару.

Среда, 7 ноября, 23.30

Значит, когда тебя закроют, поступать надо так. Держи язык за зубами. Не трепись о своей жизни и о том, почему ты здесь. Никому это не интересно, кроме тех, кто хочет использовать это против себя. Никому не позволяй на себя давить. Никогда. Малолетка – не страна Оз, но на тебе будут ездить верхом, если решат, что ты слабак.

Заведи друзей. Я использую этот термин в широком смысле. Найди наименее дерьмовых ребят, которые тут есть, и держись рядом с ними. Находиться в стае полезно.

Сам правила не нарушай, но когда это делают другие, смотри в сторону. Тренируйся и смотри телевизор. Как можно чаще.

Как можно меньше светись перед охранниками. Включая ту чрезмерно дружелюбную женщину, которая постоянно предлагает позвонить из ее кабинета.

Не жалуйся на то, как медленно идет время. Когда ты арестован за серьезное преступление и от восемнадцати тебя отделяют лишь четыре месяца, неторопливо ползущие дни – твои союзники.

Найди новые способы отвечать на бесконечные вопросы своего адвоката. Да, оставляю иногда шкафчик незапертым. Да, мы иногда виделись вне школы. Когда в последний раз? Наверное, когда я ему продавал травку. Извините, но ведь об этом мы не должны говорить?

Не думай о том, что осталось на свободе. И о той, что осталась там. Потому что ей вообще лучше забыть о твоем существовании.

Четверг, 8 ноября, 19.00

Я продолжаю читать «Про Это», будто там что-то может измениться. Но ничего не меняется. И слова Эштон крутятся в голове поставленной на повтор записью: «Джейк – маньяк, которому надо все контролировать». Она права. Но разве это значит, что и все остальное должно быть правдой? Может быть, Джейк кому-то передал мои слова и этот кто-то их написал. Или вообще все это совпадение. Кроме одного.

Я вспоминаю утро того дня, когда умер Саймон. Это воспоминание – мелочь, до сих пор не приходившая мне в голову. Мы вместе идем по коридору, и Джейк со своей небрежной улыбкой снимает у меня с плеча рюкзак. Детка, для тебя он слишком тяжелый. Я сам понесу . Он никогда раньше этого не делал, но я не стала возражать. С чего бы?