Карен Макманус - Один из нас лжет

Я не знаю, верить ей или нет.

– Не согласилась бы?

– Нет. – Джена не смотрит мне в глаза. – Не ради вас, на всех вас мне наплевать. Ради Саймона. Но он не стал меня слушать, а тут вдруг оказалось, что я ему больше не нужна. Он знал Джейка и понимал, что, узнав о тебе и Т. Д., он сорвется. Саймон сказал Джейку, что может повесить все на тебя, чтобы ты оказалась в тюрьме. После этого Джейк был с ним целиком и полностью. Он даже предложил послать тебя в тот день в медпункт за тайленолом, чтобы ты выглядела еще подозрительнее.

У меня в мозгу бушует белый шум.

– Идеальная месть за измену идеальному бойфренду. – Я не могу понять, сказала ли это вслух, пока Джена не начинает кивать.

– Да, и никто никогда не догадался бы, потому что Саймон и Джейк даже не друзья. Для Саймона стало бы дополнительным бонусом, если бы Джейк попался. Он почти надеялся на это, потому что ненавидел Джейка не первый год. – Джена повышает голос, словно разогреваясь для спора, какие, вероятно, постоянно шли у них с Саймоном. – Потому что в девятом классе Джейк бросил Саймона. Начал общаться с Купером, будто они всегда были лучшими друзьями, а Саймона больше не существует. Будто он пустое место.

Рот заполняется слюной, меня сейчас стошнит. Или я упаду в обморок. Или и то, и другое. Но это будет все же лучше, чем сидеть и слушать такое. Все время после смерти Саймона, когда Джейк меня утешал, когда заставил поехать на пикник вместе с Т. Д., будто ничего не случилось, спал со мной, – он знал. Он знал, что я изменила ему, и выжидал момент. Чтобы наказать меня.

Что самое ужасное – он так естественно вел себя все это время.

Кое-как я смогла обрести голос:

– Но он… ведь подставили Нейта . Джейк передумал? – Мне до боли хочется, чтобы это было правдой.

Джена отвечает не сразу. В комнате висит тишина, слышно только ее частое дыхание.

– Нет, – говорит она наконец. – Дело в том… все разворачивалось почти точно так, как планировал Саймон. Они с Джейком засунули телефоны вам в рюкзаки, и мистер Эйвери нашел их и оставил вас после уроков, как и рассчитывал Саймон. Он облегчил полиции расследование, оставив открытой консоль администратора «Про Это». Написал схему дневника на «Тамблере» и сказал Джейку, чтобы тот постил обновления с общественных компьютеров, добавляя детали происходящего. Это было все равно что смотреть по телевизору вышедшее из-под контроля реалити-шоу. Казалось, вот-вот появятся продюсеры и скажут: «Хватит!» Но никто не выходил, и мне становилось невыносимо. Я говорила Джейку, что пора прекратить, пока не зашло слишком далеко.

У меня засосало под ложечкой.

– И Джейк не остановился?

Джена фыркает:

– Куда там! Он вжился в эту роль после смерти Саймона. Был опьянен своим могуществом, когда вас таскали в полицию, следил, как в школе начинается паника, как всех пугает «Тамблер». Он обожает властвовать над людьми. – Она останавливается на секунду и смотрит на меня: – Я думала, ты об этом догадывалась.

Да, наверное. Но сейчас охотно обошлась бы без напоминаний.

– Ты могла бы все это прекратить, Джена, – говорю я, повысив голос, потому что потрясение у меня сменяется растущим гневом. – Ты должна была кому-нибудь сказать, что происходит.

– Не могла, – отвечает Джена, сгорбившись. – Во время одной встречи с Саймоном Джейк записал нас на телефон. Я пыталась переубедить Саймона, но Джейк отредактировал разговор так, что вышло, будто вся идея – моя. Он сказал, что передаст запись полиции и все повесит на меня, если я не буду помогать. – Она глубоко, прерывисто вздыхает. – Я должна была подложить тебе улики. Помнишь, как я пришла к тебе домой? Компьютер у меня тогда был с собой. Но я не смогла. После этого Джейк продолжал на меня давить, и я запаниковала. Просто вывалила все Нейту. – Она подавляет рыдание. – Это было просто, он ничего не запирает. Я позвонила и донесла на него, а не на тебя.

– Почему? – Я сама еле слышу свой голос, а руки у меня дрожат так, что шелестят бумаги. – Почему ты не придерживалась плана?

Джена снова качается взад-вперед.

– Потому что ты обошлась со мной по-человечески. В этой дурацкой школе сотни человек, и никто, кроме тебя, не спросил, тоскую ли я по Саймону. Да, я тоскую. И тогда, и сейчас. Я прекрасно понимаю, что он был уродом, но… он был моим единственным другом. – Она снова начинает рыдать, и ее плечи трясутся. – До тебя. Я знаю, что мы на самом деле не друзья, и ты меня, наверное, ненавидишь… но я не смогла подставить тебя.