Адам Холл: Бегство Квиллера

- Значит, ты как сыр в масле катаешься, - я старался, чтобы слова звучали спокойно и убедительно.

Наступила тишина, а потом он издал звук, напоминающий всхлип; смежив веки, он уперся сжатыми кулаками в столешницу, чтобы не потерять равновесия, и его забила такая дрожь, что задребезжала даже медная настольная лампа. Он ничего не мог с собой поделать.

Пепперидж еле выдавал из себя:

- Подонок, кончай издеваться надо мной. Избавь меня от этого. - Внезапно обратив внимание на стиснутые кулаки, он разжал их и сложил ладони, словно это движение могло его успокоить. - Конечно, ты совершенно прав. - Теперь я не могу и пальцем шевельнуть без того, чтобы меня тут же не прикончили.

Помолчав несколько секунд, я сказал:

- Исчезни куда-нибудь.

- Прости?

- Полежи в больнице... Потом займись собой, начни готовиться. И скоро опять будешь в форме.

- Да. Да, конечно. Так я и сделаю. Когда-нибудь. - Он медленно передохнул. - А тем временем я найду кого-нибудь, кто займется этими делами, потому что не стоит их упускать, а меня тут же трахнут, если я сообщу о них в Бюро. К ним не подобраться, они держат ушки на макушке. Возьми еще выпить, "если уж ты сюда забрел ради этого.

- Мне надо идти. - Не в первый раз я видел нашего брата-"духа", который, сломавшись, пытается избежать уготованной ему судьбы. Он был почти на грани нервного срыва, и я не хотел лицезреть, как его вывернет всего наизнанку и он окончательно потеряет голову.

- Да ты же только что пришел, ради Бога. - Он поднял, руку, подзывая бармена. - Ты же знаешь Флодеруса, не так ли? - спросил он.

- Кого из них?

Он криво усмехнулся.

- Хороший вопрос. Чарльза, конечно. Чарльза Флодеруса. Я помнил, что один из них имел отношение к краху курьерской связи с Триестом, и Бюро далеко не сразу уловило гнилостный запах с той стороны: этот человек был пять лет двойным агентом, прежде чем погорел из-за женщины. Чарльз был совсем другим: они были дальними родственниками, но кровная связь тут не сказывалась, и Чарльза знали как человека, глубоко преданного секретной службе. Кроме того, он был высокопоставленным оперативником, разработчиком операций в СИС.

- А что с ним? - спросил я Пеппериджа.

- Он и сделал мне это предложение. - Он искоса глянул на вошедших посетителей, которые показались у меня за спиной. - Понимаешь, в свое время я оказал ему услугу. И весьма благородно с его стороны, что он ее не забыл.

Я невольно прислушался к его словам. Так, значит Флодерус сам обратился к нему? Да, с его стороны это благородный жест. Он всегда был очень осторожен и весьма требователен к людям.

- Мы переговорили по телефону, - продолжал Пепперидж. - В сущности, мы не виделись. - Взгляд у него стал рассеянным. - Он не знает, что я... ну, не в лучшей форме. Разговор шел в общем, никаких обещаний, никаких имен и тому подобного, полная секретность. - Когда подошел бармен, он попросил повторить и затем сказал мне: - Как я говорил, он в курсе, что я немного занимался Азией. - Голова у него качнулась. - Пару раз, вроде, и ты там бывал?

- Да. Мы кого-нибудь знаем из этой публики?

- Что? Я лично никого не знаю. Тебя что-то беспокоит?

- Нет.

- Там всего лишь мужчина и женщина, которые держатся за руки под столом.

- Пока они не обращают на тебя внимания. ? Он нахмурился.

- Я слишком громко говорю?

- Все относительно. - Если Флодерус в самом деле предложил ему заняться оперативной работой, тогда он должен держать его под колпаком. Немалое число из тех, кто заходит в "Медную Лампу", появляются из коридоров отдела кодов и шифров в компании со вторыми и третьими секретаршами иностранных посольств.

Несколько секунд Пепперидж изучал пару за соседним столиком, а потом сказал, понизив голос:

- Просто влюбленная пара. Во всяком случае, старина, ты их не интересуешь. - Появился бармен с заказом, и Пепперидж поднял бокал: - Твое здоровье. Что тебя ждет - рак или что-то иное?

- Это верно.

- Понимаешь ли, - занервничал он, - я имел в виду работу на иностранное правительство, но с трудом представляю тебя в этой роли.

- На какое именно?

- Дружески расположенное к Западу. Этого достаточно?

- Не совсем. - Я подбавил несколько капель ангостуры в мой тоник и уставился на вскипающие пузырьки. Было бы более чем странно работать на иностранное правительство. Я привык к сверхсложным заданиям в Бюро, которым до выхода в поле предшествовала сверхсложная подготовка, даже - если предстояло оказаться по ту сторону занавеса - круглосуточные вахты в Лондоне в ожидании связи со мной, оперативный дежурный, который обеспечивал меня всем, что мне требовалось: контакты, курьеры, документы, и исчерпывающая информация, когда менялось задание, связь через штаб-квартиру в Челтенхеме с шефом Службы контроля в Лондоне, обладавшим властью принимать решения, которые давали ему немедленный выход на премьер-министра.