Игорь Христофоров - Бой без правил (Танцы со змеями - 2)

Неужели в этом тереме под жестяной крышей и живет человек с бородавкой на лбу?

Майгатов обвел взглядом двор. Небольшая оттепель после долгого, обильного снегопада сплющила сугробы, отглянцевала их ледяной коркой. Но если здесь эта корка смотрелась безобидно, даже красиво, то на дороге, пока ехал из Москвы, - зловеще. У обочин мятыми консервными банками валялись битые машины, от легкого торможения автомобиль вело в сторону. Водитель, которого он поймал на "можайке", крыл Лужкова, Ельцина и даже ООН за то, что запретили посыпать дороги песком, а мелкий гравий вперемешку с солью скорее помогал скольжению, чем мог от него обезопасить.

Из окон дома на ночной двор ложились вытянутые желтые прямоугольники. Майгатов остановил дыхание, чтобы обострить слух. Нет, кажется, собаки все-таки не было на даче. А если бы и подремывала где-нибудь в будке, его бы не учуяла - ветерок тянул в лицо, от дома.

Куртка из "вареной" джинсухи хоть и казалась светлой, но на снегу маскировала плохо. Он поправил купленную вечером светлую, почти белую кепку и, неприятно ощущая, что бронежилет мешает сгибаться, вскочил и перебежал за сосны. Постоял, сдерживая одышку, и вдруг увидел, что в углу двора сразу несколько деревьев росло так плотно, словно они сами из своих стволов хотели составить забор.

Он перебежал за них, но не успел даже прижаться к стволу. Сбоку на него упал кто-то не очень тяжелый, но резкий и решительный. Сбив с ног, он насел сверху, вскинул руку с чем-то похожим на молоток, но Майгатов успел поймать эту страшную руку в воздухе. Не будь на груди бронежилет, змеей бы извернулся и ушел из-под противника, но стальная бочка сделала его неповоротливее черепахи. Оставались свободны лишь ноги. Он пнул больным бедром, чувствуя, как от удара по собственному синяку прошибла лоб испарина, пнул еще раз, и нападавший обмяк.

Кажется, он попал в пах, потому что свалившийся вбок от него человек резко сунул руки ниже пупа и заматерился.

- Тов-варищ капитан? - еще сильнее, чем нападения, испугался от того, что узнал голос. - Вы?

- Ой, я! Я! - хрипел Иванов. - Это ж за... запрещенный прием...

- Извините, но откуда я...

- А что ты здесь делаешь? - резко сел и всмотрелся в размытое ночной тьмой лицо Майгатова.

- А вы?

- Что ты, как еврей, на вопрос вопросом отвечаешь?

- А вы?

- Да ну тебя! Фу-у! Отходит. Кто тебя только таким манерам учил?

- Чем вы меня хотели? Молотком?

- Во-он, - кинул на колени Майгатову короткую, сучковатую палку. - Что первое под руку попалось, то и схватил... А ты, я смотрю, времени зря не терял. Выходит, мы за одним и тем же чайником охотились?

- Я-то - за своим. А вот вы за кем?

- Если я не ошибаюсь, то враг моего заказчика и твой личный враг одно и то же лицо. Тот, с бородавкой?

Майгатов кивнул. Делать это в темноте, даже чуть разбавленной голубизной подтаявшего снега, было глупо, но Иванов, кажется, и так все понял.

- Я здесь уже был, - тихо проговорил Майгатов, выглядывая из-за стволов на дом.

- Серьезно?

- Я вообще не из шутников.

- А что ты здесь делал?

- Проверял догадки, - уклончиво ушел от ответа.

Не время сейчас рассказывать историю с Леной. Не время. Да и сама Лена, побывавшая уже здесь, как бы стояла рядом с Майгатовым и мешала ему быть до конца откровенным.

- Так ты внутри дома лазил?

- Нет, ну что ты, - вдруг вспомнил, что они же еще на квартире у Иванова перешли на "ты". - Все, что я знаю, это... во-он те окна - как бы основное помещение. Зал или гостиная, в этом роде.

- А внизу?

- Внизу?

Кроме лежащего ничком Эдуарда с кобурой на пояснице да балок, подпирающих балкон, ничего он припомнить не мог.

- Ладно. Послушаем твой зал, - нечто странное сказал Иванов и выволок из-за ствола огромную дорожную сумку. Мягко, почти беззвучно расстегнул замок-молнию. - Ты чего мне не звонил, раз своего бородавочника нашел?

- Вчера - не мог, - не говорить же о том, что вчера еще и не знал ничего, - а сегодня никто трубку у тебя дома не поднимал.

- Тогда верно, - согласился Иванов. - Я с утра к Славке умотал, за этой дурой, - похлопал по странному прибору, выуженному из сумки, - жена на работе, дочь - в школе, а теща к другой своей дочке укатила.

- Что это? - не сдержал удивления Майгатов.

- Военная тайна... Короче, через стекло будем твой зал прослушивать. Как легкие - стетоскопом. Понял?

- А это возможно? - все-таки не верил он.

- И невозможное возможно, - словами поэта ответил Иванов. - Лазерный луч, старичок, и не на такое способен.