Игорь Христофоров: Бой без правил (Танцы со змеями - 2)

- Помедленнее, - попросил Майгатов, который записывал показания и не успевал за скороговоркой Татьяны. - Какой марки приемник?

- "Океан". Хороший приемник, хоть и почти пятнадцать лет ему. Сто раз падал, кнопки все замененные, с правого боку зеленой краской замазан, а ему хоть бы хны. Работал, как миленький.

"Господи! - в сердцах подумал Майгатов. - Из-за такой рухляди сыр-бор разгорелся! - и тут же одернул себя. - Не в приемнике дело, а в том, что секретку вскрыли. И доллары еще..."

- А деньги? Где деньги лежали?

- Здесь, в ящике, - с неожиданной легкостью подскочила она к столу, стоящему у окна, рванула верхний ящик, и он, вылетев из пазов, с грохотом упал на пол.

Пустые, с давно истертыми под корень огрызками помады, пластиковые футляры, ссохшиеся в камень тени для век, ножнички со сломанными кончиками, круглые, давно вышедшие из моды клипсы, пару десятков разнокалиберных и разноцветных пуговиц, бусинок, брошек и еще чего-то яркого, пестрого, ненужного, - все это горохом сыпануло по полу. Пунцовая Татьяна, онемев, стояла над открывшейся всем тайной и смотрела на эти побрякушки с видом человека, впервые их увидевшего. Ей очень хотелось вернуть время назад, к той секунде, когда ее рука рванула злополучный ящик, хотелось, чтобы никто так и не узнал, какой хлам хранит она в ящиках, но время не хотело возвращаться. Оно было обычным и могло только усилить стыд, а не спасти от него.

- Соберите, - кивнул Майгатов морякам.

Перепаденко согнулся в три погибели и пальцами, как граблями, стал сгонять побрякушки в одну кучу. Жбанский в углу даже не пошевелился. Он оттолкнулся спиной от стены только тогда, когда Перепаденко сгреб цветной мусор в кучу. Подошел, поднял ящик, прижал его к животу и приказал моряку: "Ссыпай."

- Товарищ мичман, - хмуро попросил Майгатов Татьяну. - Не делайте никаких резких движений. Нам нужно было ящик сфотографировать, а теперь он вроде бы и не тот ящик.

- Да нет! Тот же! - ожила Татьяна, как только ящик вошел на прежнее место. - И все внутри... то же. А пятидесяти долларов там нет. Одной бумажкой.

- Откуда она у вас?

- Обменяла. На "аллейке", перед рынком...

- А что там: толчок? - как обладатель долларов, Майгатов сам заинтересовался местами, где они еще могут быть.

- Зачем же? Киоски стоят. Культурненько так. Обмен по курсу.

- По курсу? А сколько сейчас за доллар дают?

- Что значит, дают? Кто их сдает? Их только покупают... Где-то по семнадцать тысяч купонов за один доллар.

Майгатов удивился еще больше. Невидимый калькулятор в голове поделил примерно триста двадцать татьяниных ежемесячных на семнадцать и вышло...

- У тебя в месяц где-то долларов восемнадцать - весь оклад. Откуда же пятьдесят? Да еще одной бумажкой?

- А вот это... вот это,.. - кажется, начинала бороться с подступающими слезами Татьяна. - Вот это... не ваше дело, - и отвернулась, загородив лицо маленьким пухлым кулачком.

- Я ви... ви... видел эти дол...лары, - раздался тихий, грустный-прегрустный голос от двери.

Опершись на косяк, стоял старшина-чертежник все в той же робе с погонами без лычек и смотрел на Майгатова таким отрешенным взглядом, словно сбивчивую, искореженную заиканием фразу сказал не он, а кто-то другой за его спиной, а ему приходится за нее отвечать.

- Вам нельзя здесь находиться. Вы - не понятой, - словами вытолкнул Майгатов моряка из секретки, но на бумаге пометил: "Наличие банкноты подтверждает свидетель К..цов", - так и написал, чтоб позже просто заполнить пробел нужными буквами.

- Ящик и стол все равно сфотографируй, - приказал вновь вспомнившему о шишке фельдшеру.

Тот торопливо, с грохотом положил ледяную каменюку мяса на подоконник и журавлем заходил вокруг злополучного стола.

- Мы можем дальше говорить? - тихо то ли попросил, то ли поинтересовался Майгатов.

- Мо...можем, - всхлипнула Татьяна и, мазнув платком по черной туши подглазий, заговорила, не оборачиваясь, будто рассказывала окну, а не дознавателю.

- После этого я осмотрела все ящики. Ничего больше не тронули. Только вот сейф...

- Что - сейф? - оторвался от писанины Майгатов.

- Была сорвана нитка с пластилиновой пломбы вот на этом отделении.

- А оно...

- Что - оно? - повернула она, наконец-то, лицо с красными глазами и ставшим еще больше серым, набухшим носом.

- Отделение это... Оно было открыто?

- Нет.

- А потом... потом вы его вскрывали?

- А как же! - удивилась Татьяна столь глупому, по ее мнению, вопросу. - Прямо при комбриге. Все просмотрела, проверила - документы на месте, ни один не пропал, страницы не испорчены, все в порядке.