Энцо Руссо - Мафия изнутри. Исповедь мафиозо

— И ты хотел бы остаться в Палермо?

— Да, ваша милость.

— Глупая твоя башка, ничего-то ты не понимаешь! Здесь нам всем каюк! — вдруг заорал он. И жестом подозвал одного из своих приятелей, которые, прекратив беседу, уставились на нас.

— Дино, пойди-ка сюда, я хочу познакомить тебя с этим парнем…

На улице шофер ожидал их, прислонившись к машине. Когда отец и сын уселись в автомобиль и все, подняв руки, стали махать им на прощание, я увидел, что Джузеппе смотрит на меня из полуопущенного окна машины. Он глядел на меня пристально и настороженно, как охотничий пес, почуявший прячущуюся в зарослях куропатку.

Едва машина отъехала, человек, которого дон Чиччо назвал Дино, попрощался с друзьями. Потом повернулся ко мне. На вид ему было лет тридцать пять. Хотя он этого и не сказал, было видно, что он не очень-то обрадован знакомством со мною. Но Франческо Ди Кристине никто не мог отказать. Прогуливаясь взад-вперед со мной по панели, он начал меня расспрашивать. Он хотел знать, как и почему меня взял к себе Доктор, чем я занимался после его смерти и сколько раз сидел в тюрьме. Я ответил, что этого опыта пока не приобрел.

— Так у тебя нет судимостей?

Видно было, что он мне не верит. Но я был спокоен: такие вещи скрыть нельзя. Заканчивая разговор, он оставил мне адрес, где бывает по делам.

— Зайдешь после праздников.

Он имел в виду Рождество, и, значит, надо было ждать больше месяца. Но я не был разочарован. Чего-чего, а терпения мне было не занимать.

Незадолго до посещения гостиницы «Солнце» я познакомился с одной девушкой. Она работала кассиршей в закусочной в центре города, куда я иногда заходил, когда был при деньгах. Я всегда был общительным и знакомлюсь с людьми в один момент, но с девушками мне не хватало опыта. Да и где я мог с ними знакомиться — в поместье дона Пеппе или в церквах Каппкатти? Единственный период моей жизни, когда я жил более или менее по-человечески, это Корлеоне. Но там в те годы подмигнуть девушке было опаснее, чем обозвать сукиным сыном человека, в то время как он правит на точильном камне свой нож.

Ее звали Нучча — это уменьшительное от Джузеппины. Все посетители, платя в кассу, заигрывали с ней и шутили. Я не желал им уподобляться: «здравствуйте», «до свидания» — и ни слова больше. Но, кушая, я не сводил с нее глаз, и она это заметила, хотя и не подавала вида. Она мне нравилась еще и потому, что приехала из селения той же провинции, откуда родом и я.

Однажды вечером я пришел поздно: закусочная была уже закрыта и на двери опустили железную штору. Нучча переходила улицу. Я заметил, что за ней увязался какой-то тип и пробует заговорить. Когда он попытался взять ее под руку, она остановилась, чтобы освободиться, и я в два прыжка их догнал. Я просто не мог себе поверить, что представился такой прекрасный случай для знакомства.

— Эй, ты, живей убирайся домой, а то становится прохладно, и ты можешь схватить насморк, — обратился я к парню. Он не казался опасным: очкастый, с детским лицом. Но не желал сразу признать поражение. Он не спеша подошел ко мне, руки в карманах.

— А ты кто такой?

— Тот, кто тебе проломит башку.

Он молча пошел прочь, но, дойдя до угла, обернулся и громко обругал девушку. И пустился бежать. Я хотел броситься за ним, но Нучча жестом остановила меня.

— Оставьте его, — сказала она. Было видно, что она опасается слишком мне довериться: избавившись от одного, она рисковала нарваться на другого. Я указал на площадь, к которой она направлялась.

— Если разрешите, я хотел бы проводить вас до дома.

— Спасибо, но я живу вон там.

И она показала на старый темный дом на другой стороне площади. Я ответил, что, если она не имеет ничего против, мне все равно хотелось бы ее проводить.

— Вы очень любезны.

Современная, но серьезная. Такая, какие мне нравились.

Но это были для меня нелегкие времена. Та закусочная была дорогая. Поэтому я заказывал только кофе и ходил туда пешком, чтобы не тратиться на автобус. Вечером, когда у меня была такая возможность, я ее поджидал на улице и мы шли вместе несколько десятков метров до ее дома.

Жила она с теткой. Поскольку отец у нее умер, а мать в деревне осталась вдовой с тремя младшими дочерьми, жившая в Палермо тетушка предложила к ней переехать и сразу же нашла ей место у своей приятельницы — хозяйки закусочной. Таким образом Нучча получила даровые и стол, и кров и посылала все деньги домой, не оставляя себе даже тысячи лир. Золотая девушка: такую трудно сыскать даже в деревне, уж не говоря о таком большом городе, как Палермо.