Валерий Ильичёв: Игра в темную

Судя по всему, авторитет и впрямь, как предупреждал Светлов, предпочитал в качестве охраны бывших десантников своим блатнякам, опасаясь случайно приблизить к своей драгоценной персоне алкаша или наркомана. К тому же взяли меня сюда

по солидной рекомендации серьезного человека в ,; числе еще троих новеньких: Куб вынужден был . пополнить ряды охраны, слегка поредевшие в последнее время из-за традиционных разборок. Надо ..сказать, авторитет особо и не вглядывался в своих новеньких: с одной стороны, лица их в силу специфики работы менялись частенько, с другой - мафиози, объявивший в последнее время большую охоту, несколько подзабыл о том, что в один прекрасный день и сам может оказаться дичью... Во всяком случае, он точно не помнил об этом в тот вечер, когда я, заступив на очередное дежурство, должен был сопровождать Куба в числе прочих "коллег" на деловую встречу в ресторане. Именно здесь Куб едва не поплатился за свою самонадеянность.

Заняв вместе с деловым партнером столик подальше от грохочущей эстрады, он углубился в обсуждение очередной сделки и успешно отключился от реальности... Мы - я, Обруч и Чиж, - как водится в таких ситуациях, заняли соседний столик, преграждающий путь к объекту. Среди наших сыщиков именно я отличался особой способностью чувствовать спиной чужие, слишком пристальные взгляды; честно говоря, моей личной заслуги в этом не было, данное врождённое качество весьма осложняло мне жизнь чуть ли не с детства. Тот факт, что я сразу же устроился в тот вечер спиной к залу, оправдал себя практически сразу: знакомая дрожь тут же коснулась позвоночника. Резко обернувшись, я успел заметить колыхнувшуюся тяжелую гардину, за которой находился внутренний холл ресторана и туалеты.

Стараясь проделать все как можно естественнее, я сообщил Обручу о своем, тоже вполне естественном, желании посетить сортир и через секунду уже имел счастье лицезреть седовласого господина в дорогом костюме, слишком пристально и в гордом одиночестве разглядывающего дешевую мазню, висевшую на стене холла и выдаваемую хозяевами за поздних голландцев... Вряд ли дрянная подделка стоила подобного внимания!

После похода в туалет уже не требовалось особого мастерства, чтобы вычислить среди танцующих странноватую парочку, неуклонно приближавшуюся в процессе "музыкальных" дёрганий к столику Куба...

Этот прием довольно хорошо известен практически любому сыщику. Киллером был мужчина, а женщина, охотно подчиняющаяся целенаправленному движению скорее всего, была явно ни при чем... В ближайшие минуты ей предстояло сыграть роль щита, следовательно, размышлять, так же как и пояснять Обручу с Чижом свои действия, времени у меня не было. Вскочив из-за стола, я, решительно позабыв о рекомендации Светлова "не высовываться, рванул в сторону парочки - как раз вовремя, поскольку прыгнуть на уже выхватившего пистолет киллера успел в последнюю секунду. И только традиционный "бросок ногой", усвоенный во времена моего увлечения восточными единоборствами, спас жизнь Куба: киллер все-таки успел выстрелить до того, как опомнившиеся Обруч и Чиж вслед за мной навалились на него и обезумевшую от страха девицу... Правда, попал он не в Куба, а в хрустальную люстру: осколки граненых ромбиков дождем посыпались на обалдевшую от страха публику.

Убедившись, что охранники надежно уложили киллера, я резко выдернул Куба из-за стола:

- Уходим через кухню, он здесь не один... Быстро!

Надо отдать авторитету должное: посреди всеобщей паники он чуть ли не единственный ухитрился сохранить достоинство. И, демонстрируя полное отсутствие волнения, послушно отправился впереди меня в сторону кухни.

Уже в машине Куб заговорил с нагнавшим нас Обручем:

- Чьи люди - выяснил?

Обруч подавленно молчал. И я вынужденно включился в разговор, коротко описав седовласого любителя живописи.

- Я его знаю. - Обруч бросил на меня преисполненный ненависти взгляд. - Это Ноготь - из людей Банкира... За хозяина, видать, мстят...

- Не болтай лишнее! - Куб резко оборвал охранника. - Поехали...

Поняв, что ненависть Обруча обеспечена мне навсегда (предупреждал же Светлов: "Не высовывайся!"), я снова заговорил, доводя до конца свое дело:

- Нельзя сегодня ехать ни домой, ни за город... Скорее всего, у заказчиков имеется запасной вариант...

Куб развернулся и пристально посмотрел мне в лицо.

- Что ж, пожалуй, ты прав... Как тебя там?

- Кнут, - отрекомендовался я кличкой, под которой и был внедрен, изо всех сил стараясь не замечать волны тяжелой, почти физически ощутимой ненависти, исходившей на меня, "выскочку", от Обруча.