Валерий Ильичёв - От воскресения до воскресения

- Зачем вы вырвали у потерпевшего пачку сигарет?

- Так, курить же захотелось! Разве не ясно?

- А зачем сумочку на бегу схватили у проходившей мимо женщины?

- Так, думал у неё денег хватит на бутылку водки, а там всего двадцать рублей оказалось.

- Ну а в третьем эпизоде, почему вы сорвали меховую шапку с мужчины?

- Так, с утра тепло было и я вышел из дома с непокрытой головой. А к вечеру пошел снег, похолодало. Этот мужик уже в шапке походил. А мне ведь тоже надо голову погреть.

Эмма Борисовна с удовольствием почувствовала изменение настроения судьи: "Сначала она смотрела недоверчиво: уж не притворяется ли парень. А теперь все больше убеждается в том, что у него не все в порядке с головой".

Судья с сомнением осмотрела зал:

- Здесь есть родственники Догилева?

Еще не старая женщина поднялась с места:

- Я его мать!

- Ваш сын не состоял на учете в психдиспансере?

- Нет. Но несколько лет назад у него была сильная травма головы. На него иногда заходит затмение. Я на всякий случай захватила с собой медицинские справки.

- Дайте их сюда.

Некоторое время судья изучала документы: Вы это медицинское заключение следователю показывали?

- Да, конечно. Но он сказал, что оно существо дела не меняет: мой сын преступник и должен отвечать по закону.

Судья задумчиво приобщила справки к делу: "Мы явно имеем дело с недееспособным субъектом. Милиция, как обычно, доложила о раскрытии трех грабежей и ей плевать на судьбу молодого парня. Придется брать ответственность на себя".

Чутко уловив перемену настроения судьи, Эмма Борисовна с облегчением вздохнула: "Она с моей помощью все поняла и правильно оценила психическое состояние Левушки. Теперь все окончится благополучно". Дальнейший ход судебного заседания её уже не волновал. Лишь когда прокурор, с показной горячностью произнеся обличительную речь, потребовал приговорить Догилева к семи годам лишения свободы, Эмма Борисовна осуждающе покачав головой: "Этот облеченной властью молодой самовлюбленный человек, ещё не осознал, насколько велика его ответственность решать чужие судьбы".

Судья и народные заседатели удалились для вынесения приговора. Томительно потекли минуты. Наконец, появившаяся из совещательной комнаты судья огласила приговор: "Три года лишения свободы".

Опасающаяся более строгого приговора плачущая от радости мать Левушки повисла на шее у Эммы Борисовны: Спасибо! Вы - наша спасительница!

- Теперь у вас все будет в порядке: Левушку уже через два года выпустят за хорошее поведение. Но только внушите ему, что так больше поступать нельзя.

Всю дорогу до дома Эмма Борисовна испытывала радостный подъем сил от ощущения хорошо выполненной работы: "Мне удалось спасти этого не совсем нормального парня. Сегодняшнее испытание должно пойти ему на пользу. И все же мое главное дело - целительство! Из-за этого судебного заседания пришлось переназначить время приема моих пациентов. Наверняка меня уже ждут."

Но сразу приступить к изготовлению и раздаче лекарств она не смогла: телефонные звонки следовали один за одним. Люди просили совета и помощи. Кроме просьб об исцелении люди обращались и по вздорным пустякам: внушить мужу мысль о покупке холодильника или помочь в выборе расцветки платья для предстоящего званного ужина. И приходилось проявлять терпение и сдержанность, чтобы не обидеть грубым отказом людей, отрывающих её на мелкие бытовые делишки.

Очередной звонок вновь оторвал её от приготовления целительного снадобья. Преодолев внезапно вспыхнувшее раздражение, Эмма Борисовна сняла трубку. Голос Лидии Сергеевны звенел от радостного волнения.

- Эмма Борисовна, это просто чудо! Только что у меня был Семен. Извинился за свое поведение и "наезд" на мой офис. Сказал, что отозвал свое заявление из милиции и готов заплатить долг. Объяснил, что попал в затруднительное положение и потому попытался обмануть меня. Так что все позади! Спасибо вам.

- Я рада, но не расслабляйтесь. Этот человек ещё не до конца отказался от своих злых намерений. Вскоре он вам сделает новое довольно заманчивое финансовое предложение. Откажитесь! Конечно, в вежливой форме, чтобы не обидеть и не разозлить. Но откажитесь: ни к чему хорошему это не приведет.

- Вы так считаете?

- А что есть сомнения?

- Нет, вы правы. Мы встретимся и я вас отблагодарю. О цене не говорю, вы этого не любите. Но поверьте, я не поскуплюсь!

- Давайте не будем об этом. Я помогла потому, что в этом деле справедливость была на вашей стороне.