Валерий Ильичёв - От воскресения до воскресения

Вновь зазвенел телефон:

- Эмма Борисовна, это Люда Догилева - подруга Нины!! Свершилось чудо: судья, которая должна была слушать дело сына, ушла внезапно в отпуск. Ей дали путевку в санаторий. Нам повезло. Судить Левушку будет совсем другая женщина. Говорят, что очень хорошая. Я вас умоляю, будьте завтра в 10 часов утра в зале суда. Помогите моему сыну!

- Хорошо, я обязательно подъеду!

"Это здорово нарушает мои планы. Но надо все отложить и помочь этому не совсем нормальному парню!"

На улице совсем близко пророкотал гром и обильные капли дождя, с внезапной скоростью обрушившиеся с небес, сразу затемнили стекла. Стихия бушевала не более пяти минут и стихла также внезапно, как началась.

- Эмма Борисовна подошла к окну. Внезапно вынырнувшее из иссня-черной тучи яркое солнце осветило очищенные дождем мостовые. И ласкающая взгляд картина обновленной природы внушала надежду на успехи.

Нащупав подмышкой тяжелую рукоять пистолета, Злак стремительно почти бегом приблизился к "охраннику" и, выхватив оружие, громко приказал: Не рыпайся, сынок! Без свинца в голове ты лучше смотришься!

Теперь настала очередь действовать Возу. Он приблизился вплотную, расстегнул молнию спортивной сумки, достал наган и наставил на поспешно поднявшего руки Люфта.

Мирон раскатисто по-матерному выругался и сплюнул на пол:

- Ну вы даете! Сколько раз я должен вам втолковывать, как надо действовать.

- А что опять не так?

- Еще раз повторяю. Ты, Воз, проходишь первым к окошку для размена валюты. Твоя основная задача - кассирша. Дверь там деревянная. Ты каратист и сможешь её выбить одним ударом. Оружие тебе нужно лишь для устрашения. Но и его ты должен достать быстро, не теряя времени на растегивание молнии на сумке. Ясно?

- Ну а я чем провинился?

- Ты, Злак бежишь к охраннику словно солдат в учебной атаке. И руку под пиджаком на пистолете держишь. Тут любой дурак догадается, что подвергается нападению, и начнет защищаться. Да и твоя глупая хвастливая трепотня о свинце в голове ни к чему. Ты же не в кино снимаешься. И слишком близко к нему не подходи. Это Люфт сейчас во время репетиции варежку раскрывает и руки покорно вверх вздымает. А настоящий охранник тебе с одного удара может сопатку перебить.

- Не перебьет. Я сам кого хочешь заломаю.

- Не хвастайся едучи на рать. Если сцепишься с охранником в схватке, то ни Возу, ни мне, прикрывающему вас со стороны торгового зала, сложно будет открыть огонь на поражение. Да и сделать надо будет все по-тихому, без излишнего шума. Ну давайте ещё раз повторим, кто и как будет действовать.

Воз с раздражением посмотрел на вожака: "Чего он к нам цепляется?! Никогда раньше так тщательно не готовились к налету. А тут репетиции затеял на заброшенной даче. Нервничает Мирон! Не к добру это! Но и в отказ не пойдешь: братва не позволит. Будь что будет!"

И Воз послушно занял свое место в углу комнаты возле воображаемого окошка кассирши.

До намеченного налета оставалось всего двое суток.

На следующее утро Эмма Борисовна приехала в суд к началу заседания. Несмотря на будний день здесь толпилось много народа. Кроме несчастных нервничающих родственников в каждом из маленьких зальчиков сидели зеваки, приходящие в это обветшалое невзрачное здание как в театр. Две интеллигентного вида старушки остановились перед дверьми зала № 3, где должно было слушаться дело Догилева.

- Здесь будут судить грабителя. Пойдем сюда?

- Все лучше, чем кража. Здесь потерпевшая что-нибудь интересное расскажет.

- Нет, давай пойдем на слушание дележа имущества в первом зале. Бывшие супруги наверняка друг друга грязью поливать будут.

- Согласна, хоть посмеемся вволю.

Эмма Борисовна, глядя им вслед, покачала головой: "Это надо же: у людей горе и несчастье, а им развлечение".

Услышав объявление о начале заседания, она поспешила занять место в зале.

"Лицо у судьи симпатичное. Она в неплохом настроении, хотя к концу недели устала и слегка раздражена внезапно свалившимся на неё из-за отпуска старшей подруги делом. Ну это не страшно. Сейчас я с нею поработаю и все будет в порядке".

Отгородив свое сознание от происходящего в маленьком душном помещении, Эмма Борисовна стала молить Небеса о справедливости. Следуя раз и навсегда заведенному порядку, судья со скучным равнодушием выслушала показания потерпевших и свидетелей. Но когда приступила к вопросу подсудимого, то сразу насторожилась.

Лева по простоте душевной с искренней доверчивостью объяснял свои уличные нападения.