Антон Леонтьев - Восьмой смертный грех

– Совершенно верно, – рокотал Дмитрий Львович. – У госпожи Монастырской – великолепный ум, она предложила ряд новаций, которые наверняка будут иметь успех на рынке…

Лена от волнения не слышала всех комплиментов, которые сказал в ее адрес Дмитрий Львович. Первой ей протянула руку Грегуара. Пальцы ее были унизаны драгоценными перстнями, причем все они были явно старинными и сделанными лучшими ювелирами.

Грегуара улыбнулась, но в узких темных глазах ее сквозило безразличие. Затем Лена встретилась глазами с Эдуардом. Его взгляд в отличие от взгляда матери был открытым и чистым. Он неподдельно интересовался всем происходящим и слушал объяснения генерального директора и его подчиненных.

– Я очень рад, – произнес Эдуард.

– Госпожа Монастырская посвятит нас завтра во все подробности предстоящей рекламной кампании, – заверил Эдуарда Дмитрий Львович. – Она – квалифицированный специалист в области рекламы…

Рукопожатие Эдуарда было твердым, рука – приятно теплой. Лене не хотелось выпускать его пальцы из ладони, однако прошла секунда, показавшаяся ей целой вечностью, и Эдуард подал руку следующему представителю встречающей стороны.

Генеральный директор осторожно намекнул Эдуарду, что их ждет роскошный стол, накрытый в директорской столовой. Туда имели доступ не все сотрудники, а только менеджеры высшего звена.

– Благодарю, однако мы повременим с этим, – сказал Эдуард. – Для меня важнее начать осмотр филиала прямо сейчас. Хотя мама… Если госпожа Грегуара желает, то она может не сопровождать нас.

– О нет, я не рискну оставить тебя одного, – произнесла Грегуара. – В особенности в компании такой прелестной дамы. – И она кивнула головой в сторону Лены. Та залилась краской смущения, а генеральный и его свита благодушно рассмеялись шутке жены хозяина концерна.

Лену вытолкнули вперед, она вспомнила, что в ее обязанности входит сопровождать экскурсию. Однако она ошибалась, думая, что останется с Эдуардом тет-а-тет. Ей даже не пришлось ничего говорить самой, инициативу перенял генеральный директор. Он повел сына хозяина в первый цех, где круглые сутки шел процесс по изготовлению таинственных компонентов для тысяч наименований продукции концерна «Хаммерштейн». Вскоре английский генерального директора иссяк, поэтому, повернувшись к Лене, которая шла вслед за ним и Эдуардом, он сказал:

– Прошу вас, переводите.

Он продолжал рассыпать свои знания на русском, а Лене пришлось собраться и переводить все это на английский. Как хорошо, что она принимала участие в месячном семинаре, на котором в том числе отрабатывалась лексика косметического концерна на английском и французском. Когда Лена не могла выразить то или иное понятие по-английски, она прибегала к французскому, и Эдуард, для матери которого французский был родным, кивал головой в знак того, что он понимает.

Несмотря на то, что экскурсия длилась всего около часа, она показалась Лене вечностью. С одной стороны, конечно, почетно и приятно сопровождать такого гостя, как Эдуард Хаммерштейн, но если бы еще не требовалось переводить!

Зато Лена увидела лица сотрудников своего отдела, когда по предложению Хаммерштейна-младшего они отправились из цехов в офисы. Тамара Павловна улыбалась, словно гордясь Леной, зато Регина метала грозные взгляды и кусала губы.

– Благодарю вас, – произнес наконец генеральный директор. Затем он обратился к Эдуарду: – И все же, мистер Хаммерштейн, боюсь вам надоесть, однако нас ждет великолепный ужин, повара специально потрудились к вашему приезду…

– Я доволен, – ответил Эдуард. – Честно, я не ожидал, что все будет на таком высоком уровне. Думаю, вы правы, пора утолить голод.

– Молодец, – сказал Лене один из заместителей генерального, когда Эдуард, заслоненный плотными спинами начальников, отправился ужинать. – Хорошо говоришь, молодец! На сегодня можешь быть свободна, но завтра придется опять уделить внимание гостю и представить свой проект…

Лена перевела дух. С нее достаточно! Эдуард, конечно, красавец и наследник миллиардов, но это вовсе не означает, что она должна сходить из-за него с ума. У нее и так в связи с введением новой линии продукции дел невпроворот. И что ей до желания шефов пустить сынку иностранного хозяина пыль в глаза. Дескать, смотрите, какие у нас сотрудники, у вас за границей таких нет.

Едва она подошла к лифту, чтобы спуститься на свой этаж, как до ее слуха донесся голос Эдуарда. Лена обернулась. Свита почтительно расступилась, Эдуард словно кого-то искал. Заметив Монастырскую, он просиял и, бросив заводское начальство, подошел к ней.