Антон Леонтьев: Восьмой смертный грех

Лицемерный Кролл, держа пистолет, встал около Магнуса. Тот, с ненавистью пробормотав что-то нечленораздельное, набросал на листе несколько фраз.

– Великолепно! Теперь подпись, дата, точное время, и не забудь указать место. Так, отец, спасибо!

Джей вырвала из рук миллиардера новое завещание. Она победоносно подняла бумагу над головой. Что-то в ее тоне не понравилось Лене. Почему наследство миллиардера стало так много значить для Джей? Ведь она никогда не стремилась завладеть богатством Магнуса. Или?..

Эдуард вырвал у сестры бумагу, прочитал последнюю волю отца. Он произнес с радостью:

– Поздравляю тебя, сестричка, все его деньги наши. И концерн – тоже наш!

Лена в недоумении посмотрела на Эдуарда. За эти пятнадцать минут, которые прошли с момента низвержения Магнуса Хаммерштейна, он преобразился. Стал уверенным и жестоким. И взгляд у него внушал страх. Но в чем же дело?

Джей тем временем подняла с пола пистолет, которым Хаммерштейн угрожал Лене, навела его на побледневшего Магнуса и нажала на курок. Грянул выстрел, Хаммерштейн-старший осел в кресле, а на лбу у него появилось небольшое пулевое отверстие.

Грегуара вскрикнула, Эдуард рассмеялся, Лена закрыла лицо руками. Как могла Джей убить собственного отца, пускай он и подлец, но ведь он был безоружен и неопасен.

– Джей, что ты сделала! – закричала Грегуара. – Почему?

– Чтобы завещание, которое он только что написал, немедленно вступило в силу, – ответил вместо нее Эдуард.

Грегуара несколько секунд пыталась собраться с мыслями. Затем медленно произнесла:

– Я хочу, чтобы было проведено доскональное полномасштабное расследование. Все эксперименты будут заморожены, те, кто принимал в них участие, переданы в руки правосудия. Я хочу спасти концерн.

– Вряд ли это реально, – ответил Эдуард. – Отец сделал из него фабрику по производству смертельного вируса. Так что если это дело предать огласке, то концерн обанкротится.

– Но ведь здесь скоро будут спасатели, – произнесла Лена. Джей усмехнулась, Эдуард с жалостью посмотрел на Монастырскую.

– Лена, никого здесь не будет. Я соврал отцу, чтобы вывести его из равновесия. Никто не знает о том, что мы отправились на остров. И его координаты никому не известны. Я не за тем рисковал жизнью, чтобы пустить все по ветру. Я не могу допустить краха концерна!

Лена, холодея, спросила:

– Но как же так, Эдуард? Разве ты приехал сюда не для того, чтобы положить конец безумствам твоего отца? И спасти меня…

– В том числе и для этого, – согласился Хаммерштейн-младший, и Лена подумала, что Эдуард во многом похож на своего отца. Она вспомнила, как Джей выстрелила в Магнуса, сделав это безжалостно, словно избавлялась… Избавлялась от преграды, которая возникла на ее пути к власти и богатству.

Эдуард, взяв в руки пистолет, пояснил:

– Я не одобряю всего того, чем занимался отец. Кража детей – это ужасно! Хотя бы потому, что это может навести на наш след любопытных. Как это было в твоем случае. Я подозревал, что отец занимается чем-то неблаговидным, и вот теперь мы знаем. Я и Джей!

Былой ненависти между братом и сестрой не осталось. Они счастливо улыбались. Лена вдруг поняла, что все было спектаклем.

– Мы с Джей всегда хотели одного: занять место отца, – сказал Эдуард. – Но это было невозможно, Магнус был слишком хитер и силен. Поэтому мы разработали план. Джей изобразила из себя бунтарку, ушла из дома, превратилась в лидера антиглобалистов. Я же, как пай-мальчик и надежда отца, остался дома и постепенно входил в курс дел. Все думали, что я не поддерживаю с Джей контактов, какая ошибка! Мы регулярно встречались, обмениваясь информацией. Потребовалось десять лет, чтобы осуществить задуманное. Мы ведь всегда знали, что отца рано или поздно придется уничтожить. Так ведь, сестричка?

Джей с улыбкой ответила:

– Да, братик. Теперь я могу наконец забыть о жизни, полной скитаний и борьбы. Я никогда не понимала людей, которые, родившись в богатстве, потом отвергают его. Магнус мертв, мы – наследники. Боюсь разочаровать тебя, Лена, но концерн не изменится до такой степени, как ты планируешь. Похищений детей больше не будет, однако эксперименты отца с вирусами очень занимательны. А его мысль о вселенской пандемии неизлечимой болезни, лекарство от которой находится в руках только нашего концерна, просто блестяща! Мы ведь продолжим работу в этом направлении?

Она взглянула на Эдуарда. Тот согласно кивнул головой: