Андрей Ильин: Универсальный солдатик (Киллер из шкафа - 3)

Не просто так удерживаемую, а с умыслом удерживаемую.

Надзиратель не хотел отпускать Иванова просто так, ему нужны были гарантии, нужно было алиби!

Он все как следует прикинул, встал поудобней, вывернул кисть Иванова, разворачивая гвоздь в свою сторону и, прежде чем Иванов что-то понял, с силой дернул руку с гвоздем на себя.

Острие гвоздя, легко проткнув кожу и мышцы, вошло ему в щеку, на косую проткнув челюсть и выйдя где-то возле подбородка.

Надзиратель вскричал, не играя, а по-настоящему, потому что было больно. Отпустил руку Иванова и со всей силы, как будто забрасывал в баскетбольную корзину мяч, толкнул голову беглеца от себя, толкнул в окно.

Иванов потерял равновесие и, вывалившись из окна, полетел вниз. Он бы никогда, ни при каких обстоятельствах не решился на такой прыжок, но его не спросили...

Он рухнул вниз на два этажа и шлепнулся на крышу примыкавшего к корпусу здания. Ему повезло, он не разбился, впрочем, и не должен был разбиться, потому что крыша была плоская и была покрыта не железом или черепицей, а мягким кровельным материалом.

Иванов упал и остался лежать. Он лежал так минуту или две, пока не услышал голос - дикий голос раненого надзирателя, который звал на помощь. Потом он услышал далекие свистки и вдруг пронзительно покрывший все звуки вокруг вой сирены.

Тогда он испугался, потому что понял, что сейчас его поймают и, возможно, вернее, наверняка будут бить.

Он встал на ноги и пошел в сторону, которую ему указывал надзиратель. Вначале он шел, потом быстро шел, потом побежал. Он пробежал весь корпус и замер на краю здания. Впереди ничего не было, впереди была пропасть - крыша обрывалась, внизу был кусок внутреннего тюремного двора и был высокий забор.

Пути дальше не было.

"Как же так, - подумал Иванов. - Зачем он меня сюда посылал..."

Сзади, встревоженная свистками и сиреной, просыпалась тюрьма. Деваться беглецу было некуда!...

- Я вижу его, - с крыши неблизкого, расположенного за забором тюрьмы дома сообщил наблюдатель. - Он на месте.

И тут же, услышав его, со стоящего на улице грузовичка несколько человек, одним мощным рывком стащили тент. В кузове был какой-то странный механизм - то ли лебедка, то ли пушка...

- Правее! - распорядился тот, что был командиром.

Два "левака", разом рванув, сдвинули "лебедку" чуть правее.

- Так, - сказал командир.

И нажал какой-то рычаг.

"Лебедка" сильно дернулась назад, из ее "дула" вылетел какой-то, сложной формы, снаряд и мгновенно пропал, улетев в темноту. Бешено завертелся барабан, на который был намотан тонкий трос.

"Лебедка" была действительно лебедкой и одновременно была пушкой. Лебедка была морским спаса тельным линеметом, который отстреливают с буксиров, чтобы завести на терпящий бедствие корабль буксирный канат.

Со свистом преодолев почти полторы сотни метров, снаряд упал на крышу и под весом троса стал сползать вниз. Но снаряд был не просто снарядом, а был якорем, имеющим несколько расходящихся лепестками в стороны лап. Тонкие, хорошо заточенные лапы цеплялись за покрытие крыши.

Там, внизу, на земле, командир "леваков" включил лебедку, и пришедший в движение барабан стал выбирать провисший трос, натягивая его. Якорь пополз, цепляясь и поднимая за собой покрытие, все сильнее и сильнее заглубляясь в крышу, как и любой, который тянут, а не поднимают вертикально якорь.

Трос натянулся.

- Стоп!

Командир "леваков" выключил лебедку...

Стоящий на крыше Иванов слышал выстрел, видел, как над его головой что-то мелькнуло и шлепнулось сзади. Потом он заметил ползущий недалеко от его ног трос. И увидел на нем какие-то петли. Не одну - несколько. Петли ему что-то напоминали, что-то такое, что он видел совсем недавно.

Ах, ну да!.. Точно такие же петли были нарисованы в письме, которое ему передал надзиратель. И еще там были нарисованы руки, засунутые в эти петли и было написано, что он должен делать.

Иванов наклонился, сунул в одну из петель кисть правой руки и подошел поближе к краю крыши.

Но тут же отшатнулся.

Высота корпуса была метров двадцать, если не больше. Вниз было страшно не то что прыгнуть, но даже смотреть.

Нет, ни за что! Никогда!..

"Что он там медлит?! - переживали стоящие внизу леваки. - Ведь время идет, время!"

"Леваки" ждали зря, Иванов прыгать был не согласен. Даже под угрозой смерти.

Хорошо продуманый план не сработал. По той простой причине не сработал, что был рассчитан на Иванова - матерого преступника и убийцу, для которого прыгнуть с крыши труда бы не составило. Но не для настоящего Иванова, который стоял на крыше и у которого от страха высоты тряслись ноги.