Антон Леонтьев - Святой нимб и терновый венец

– У меня, как вы понимаете, особый размер, так что будьте так любезны, купите для меня кое-какие вещички, – жалобно скулил он.

Элька отправилась в рейд по магазинам на Виа Коронари и Виа Кондотти, где располагались бутики самых известных фирм. Порядком опустошив кредитную карточку и приобретя для Брамса два летних костюма, ворох нижнего белья, сандалии и шляпу, Элька через три с лишним часа вернулась в клинику.

Она застала «профессора» за любимым занятием – он, опустошая большую круглую коробку, поглощал шоколадные конфеты. Завидев комиссаршу с пакетами, Карл Брамс воскликнул:

– Благодарю за обновки, госпожа комиссар. И за конфеты! Я, увы, не мог устоять перед таким искушением, хотя знаю, что они мне противопоказаны. Только вкус у них какой-то странный, горьковатый...

– Конфеты? – спросила удивленно Элька. – О чем вы, Брамс?

Толстяк, чье лицо стало мраморно-бледным, а на лбу выступил пот, прошептал:

– Ну как же, посыльный принес их четверть часа назад. С письмом от вас, комиссар...

Элька схватила с тумбочки розовый конверт и вынула из него карточку, на которой было напечатано по-немецки: «Дорогой профессор, желаю вам скорейшего выздоровления и прилагаю небольшой сладкий сюрприз. Ваша комиссар Элька Шрепп».

– Я ничего вам не посылала, Брамс! – изумилась Элька. – И уж точно никогда бы не стала обращаться к вам, называя профессором. К тому же в записке полно орфографических ошибок.

Вместо ответа Брамс закатил глаза, на губах у него появилась пена, и он в судорогах забился на кровати.

Элька выбежала в коридор и позвала медицинскую сестру. Та, взглянув на корчащегося в муках толстяка, тотчас привела двух врачей.

Минут через десять из палаты появились врачи. Элька бросилась к ним и спросила на плохом итальянском:

– Мой друг-профессор... Он в порядке?

– Сожалею, но ваш друг умер, – ответил один из врачей. Элька подумала, что ослышалась или неправильно поняла доктора, и задала вопрос еще раз. Врач подтвердил, что Брамс умер. Новость оглушила Эльку. Как же так, всего несколько часов назад он был полон сил и планов, и вдруг все изменилось!

– Что с ним произошло? – спросила она, но врачи уже скрылись.

Элька проникла в палату и взглянула на посиневшее тело Карла Брамса. Ее взгляд упал на разбросанные по полу шоколадные конфеты. Он что-то говорил о ее подарке, но она ведь ничего не присылала «профессору»!

– Синьора, вам нельзя находиться в палате, – услышала она окрик медицинской сестры и вышла в коридор. А почему, собственно, нельзя?

Комиссарша хотела добиться объяснений от врачей, но с ней никто не желал разговаривать. Элька увидела приближающихся к палате комиссара Барнелли и Луиджи Рацци.

– А, Шрепп, – буркнул Барнелли вместо приветствия. – Вы подрабатываете ангелом смерти? Везде, где вы возникаете, случается преступление.

Комиссар шагнул в палату, Элька схватила за локоть Луиджи Рацци и спросила:

– Что имеет в виду ваш шеф? Какое преступление?

Молодой человек пояснил:

– Нам позвонили из клиники и сказали, что один пациент скончался при очень подозрительных обстоятельствах. Вроде бы смахивает на симптомы отравления.

– И этим пациентом оказался Карл Брамс! – воскликнула Элька.

– Рацци, прекращай сплетничать! – раздался из палаты рык старшего комиссара, и юный полицейский, извинившись перед Элькой, исчез.

Шрепп задумалась: смерть Карла Брамса, такая неожиданная и странная, не походила на кончину от естественных причин.

В коридор вышел комиссар Барнелли, и Элька направилась за ним. Тот, поймав одного из врачей, начал задавать ему вопросы. Элька осторожно приблизилась к ним и напрягла слух. Она понимала только отдельные слова, но и их ей хватило, чтобы разобраться в ситуации.

– Отравление... вероятно, стрихнин... огромная доза... – твердил врач.

– Убийство! – провозгласил Барнелли и задал очередной вопрос.

Врач, задумавшись, вдруг увидел Эльку и указал на нее пальцем.

Марио Барнелли набросился на нее, как коршун на цыпленка.

– Ну что, Шрепп, я же говорил, что мы снова встретимся, – сказал он с гадкой улыбочкой. – Что вы делаете в клинике?

– Навещаю... навещала своего... приятеля Карла Брамса, – с вызовом ответила Элька. – И ваше благословение, Барнелли, мне не требуется.

Комиссар зашел в палату, а оттуда через пару минут выскочил Луиджи Рацци. Молодой человек был взволнован. Завидев комиссаршу, он бросился к ней.

– Госпожа комиссар, вы посылали жертве конфеты? – спросил он.