Антон Леонтьев: Святой нимб и терновый венец

Элька попыталась проанализировать ситуацию: кто-то, совершив убийство, попытался избавиться от тела, зарыв его на бывшем торфяном болоте? Этот человек должен быть чрезвычайно глуп, если выбрал место, где работают машины. Надеялся, что они размолотят тело на мелкие кусочки и никто не заметит, что в пластах обнаружился мертвец? Но все свидетельствует о том, что труп пролежал в болоте довольно длительное время и подвергся процессу мумификации...

Позади раздались громкие голоса, и к Эльке подошли герр Шрепп, Бернд и Тобиас.

– Вот так находка! – присвистнул брат комиссарши.

– И кто только поднял на него руку? – со страхом произнес герр Шрепп.

Тобиас, изучив покойника, поправил очки и заявил:

– Перед нами – типичная торфяная мумия!

– Что? – переспросила Элька. Ей не понравилось, что занудливый банкир корчит из себя эксперта и делает вслух выводы.

– Элька, думаю, он прав, – поддержал его герр Шрепп. – Я слышал, что время от времени торфяные мумии обнаруживают, но чтобы у нас...

– Тут нет ничего странного, – тоном знатока принялся вещать Тобиас. – У нас, в Северной Германии, подобное в порядке вещей. Ведь здесь раньше простирались бескрайние болота, которые со временем превратились в залежи торфа. Мумии – это останки людей, угодивших в болота многие столетия назад! Иногда их возраст исчисляется тысячелетиями. По большей части это тела доисторических людей, которых их соплеменники приносили в жертву языческим богам или казнили, топя в болоте, за какие-либо провинности. Например, за воровство, прелюбодеяния или однополый грех...

Элька, на секунду представив, что в эпоху неолита ее, предпочитавшую женщин, связали бы и живьем бросили в болотную топь, резко прервала рассуждения Тобиаса:

– Не следует делать скоропалительные выводы! Не исключено, что перед нами жертва убийства. Совершивший преступление мог намеренно зарыть тело здесь.

И все же она была готова согласиться со словами Тобиаса: мертвец был облачен в странную, напоминавшую средневековую, одежду, которая, как и тело, приняла оливково-черный цвет.

– Произошла естественная консервация, – продолжал в упоении, будто не слыша возражений, несостоявшийся Элькин жених. – Содержание кислорода на дне болота было минимальным, зато имелся высокий процент дубильной кислоты, что предотвратило процесс разложения и законсервировало труп. Тело попросту минерализовалось, а мягкие части приняли такой странный оттенок под воздействием танина. Раньше, когда на болотах трудились наемные рабочие с лопатами, торфяные мумии находили гораздо чаще. Но в последние десятилетия добычу торфа механизировали, и...

Элька вспомнила, что как-то видела по телевизору репортаж о торфяных мумиях. Некоторые из них выставлялись в естественно-научных и краеведческих музеях, а одна из-за огненных волос, принявших подобную окраску под воздействием минеральных веществ, получила прозвище Рыжий Франц.

– А мне дадут медаль за то, что я обнаружил мумию? – полюбопытствовал Даниэль.

Элька выудила из кармана мобильный телефон и набрала номер своего отдела. Обрисовав в нескольких фразах ситуацию, она попросила довести информацию до сведения местной полиции.

Полтора часа спустя, завершив давать показания, комиссарша Шрепп вернулась в родительский особняк. Церемония поминок по тетушке Иоганне была окончательно сорвана. Все только и говорили, что об обнаруженной в торфяниках мумии. Матушка сладким голоском предложила Эльке остаться на ночь. Пришлось ей согласиться. Фрау Шрепп, воспрянув духом, заявила:

– Вот и отлично! У нас к ужину будет гость!

Элька надеялась, что гостем окажется Габи, но ее ждало разочарование: к Шреппам должен был присоединиться настырный брат Габи Тобиас. Матушка с радостной улыбкой сообщила:

– Тоби без ума от тебя! Ты ему очень нравишься! Его поразило то, с каким мужеством ты осматривала труп!

– Не нужен мне ваш драгоценный Тоби! Не желаю видеть его за ужином! – страшно недовольная суетой матери, резко ответила комиссарша; ее боялись преступники, уважали коллеги, ненавидело начальство, для них она была суровой и проницательной комиссаршей криминальной полиции, а для родителей оставалась несмышленой маленькой девчушкой, которую требовалось наставить на путь истинный.

– Ах, он – завидная партия! – продолжала фрау Шрепп. – И такой воспитанный молодой человек! Элька, не обижай его. Что он о нас подумает, если ты проигнорируешь его попытки ухаживать за тобой?