Вероника Джонс - Проблемы с прислугой

Джулия ни за что бы не покончила с собой. Она была счастлива, как жаворонок, и считала, что у них с Лео всё прекрасно.

Это вы так говорите. Попробуйте повторить это в присутствии судьи, когда какой-то ушлый адвокат каждую минуту орет: «Возражаю!» Конечно, если она поправится и даст против Хейринга показания, другое дело.

Кстати, вы не могли бы распорядиться, чтобы никто из родственников близко к ней не приближался и даже не знал, как она себя чувствует? Пусть думают, что у неё нет шансов выкарабкаться, так надёжнее.

Ну разумеется. К тому же Лео вряд ли сбежит, если будет думать, что всё сошло с рук.

Об этом можно не беспокоиться, — кивнул Уэбстер.

Почему?

Дело в том, что на завтра запланирована вечеринка, и никто из них не собирается её пропустить. На неё потрачено столько сил… Они не хотели, чтобы Джулия всё испортила, вот её и убрали…

Уэбстер заколебался, вспомнив о Ките. Нужно бы предупредить парня… Но Кейси требовал подробностей о вечеринке — ведь о ней он услышал впервые.

Узнав все, что хотел, лейтенант покачал головой.

Тут нам вмешиваться не стоит. Уэбстер возликовал в дуще.

По крайней мере до тех пор, пока она не будет в полном разгаре. Знаете, что мы имеем на настоящий момент?

Нет… Скажите.

Попробуйте угадать. Макруни, хотя и занимается всякими разными делами, считается специалистом по «курочкам». Диамонте тоже специализируется на чем-то, что начинается с буквы «К». Спорим на шестьдесят четыре тысячи долларов? Следите за мной.

Он поводил рукой над центром стола, затем согнул кисть, поднес её к уху и потряс. Из кисти другой руки он извлёк воображаемые карты и раздал их на четыре стороны. Пантомима была настолько искусной, что Уэбстер чуть не начал записывать ставку.

Ну и ну, — догадался он. — Карточные игры.

Точно. Мы с вами накануне открытия в Нью-Йорке нового, самого шикарного притона. Вот в чём смысл встреч Макруни и Диамонте. Ваша Мишель не смогла бы свести в одном доме проституцию с игорным бизнесом, если бы эти двое не заключили перемирие.

Черт, мне бы следовало догадаться! — выругал себя Уэбстер.

Почему?

Ведь я узнал, что все они родом из Невады.

Оттуда родом многие, но они не вынашивают таких далеко идущих планов. Хейринг тоже оттуда. Мы проверили его досье, когда он начал работать на Макруни. Раньше он служил в отеле в Лас-Вегасе.

Это объясняет состав списка, — предположил Уэбстер. — Должно быть, он запоминал фамилии из регистрационного журнала. Идея такая: «Не надо ехать в Лас-Вегас, мы доставим Лас-Вегас прямо к вам».

Интересно, кто откликнется на призыв. Мы попробуем проследить, какие приглашения останутся без ответа, так что мои ребята пройдутся по всем. Уверяю вас, у дверей будут торчать охранники, чтобы никто не попал внутрь без вожделенной карточки.

Я там буду, — внезапно Уэбстер ощутил себя ужасно одиноким.

Мы постараемся обеспечить вам поддержку; конечно, здание будет окружено. И ещё я придумаю, как вы можете с нами связаться, если что.

Уэбстер надеялся, что не будет никакого «если что». Он постарается сыграть лучшую свою роль надёжного преданного слуги.

Мне пора идти, — сказал он. — Нужно кое-кого повидать.

Хорошо. Держите меня в курсе. Да, насчет тех отпечатков пальцев: ответа пока нет.

Это неважно, можете всё отменить.

Вы что, того парня уволили?

Нет. Просто мне кажется, он тут ни при чём.

Уэбстер говорил правду: ружьё для Макруни и лассо для Диамонте не имели отношения к Мишель. Просто дядюшка Брюс не одобрял поведения племянницы и постарался посеять вражду между её компаньонами.

Мистер Кит? — спросил Уэбстер в трубку, стоя в телефонной будке недалеко от дома молодого человека. — Надеюсь, вы ещё не легли? Это я, Уэбстер. Мне надо с вами поговорить о чём-то очень важном. Никаких отказов не принимаю.

Ладно, выкладывайте.

Мне не хватит монеток, если я буду говорить по телефону. Лучше через пару минут я к вам зайду. Можете открыть мне дверь и подождать, чтобы я не копался в вестибюле? Никто не должен меня видеть.

Все наверху, в квартире Мишель. Что-то заколачивают.

Я так и думал.

Но почему вас нельзя видеть?

Скажу, когда встретимся. Потерпите.

Старик зашагал на запад, держась поближе к стенам домов, подальше от уличного света. Трудно будет придумать оправдание своего присутствия, если кто-нибудь из Аттербери выглянет из окна.

Кит ждал его в вестибюле, придерживая дверь ногой.