Татьяна Коган - Будда слушает

Несколько ранних посетителей заняли столики у окна, на кассе расплачивались еще двое, явно торопившиеся на работу и просившие завернуть «с собой». За стойкой рыжебородый высокий толстяк в белоснежной рубашке приветливо кивнул Барбаре.

— Привет, красавица, тебе как обычно? — спросил он, когда она приблизилась.

— Привет, Энди. Ага.

— Когда ты попробуешь что-то новое, а? — весело подмигнул он, скосив глаза на суетившегося в глубине кухни паренька. — Джоуи вон сегодня испек такие плюшки, пальчики оближешь.

— Потихоньку перекладываешь свои обязанности на плечи сыновей? — Она улыбнулась.

— А как иначе? Не могу же я стряпать вечно и одно и то же, нужна свежая струя.

— По мне так и с прежней струей все неплохо. Ты же знаешь.

— Конечно, знаю, это я так неуклюже заигрываю с тобой. Чтобы лишний раз услышать из твоих уст похвалу моей стряпне. — Энди пододвинул блюдце с теплым, ароматным круассаном и чашку с кофе.

— Хвалить тебя я могу бесконечно. — Барбара протянула деньги. — Спасибо! И удачного дня.

— Приятного аппетита, красавица. Пусть у тебя будет плодотворный и богатый на эмоции день!

Знай Барбара Хилл, что пожелание старика Энди сбудется, то взяла бы больничный и осталась бы дома… Но она не знала и потому расслабленно забрала свой заказ и заняла столик.

До работы оставалось еще достаточно времени, и она расположилась за своим любимым столиком в углу, у самого окна, выходившего на широкий тротуар и проезжую часть. У нее имелось в запасе минут двадцать, чтобы насладиться завтраком и подумать о разном. Например, о будущем. Больше всего Барбару Хилл заботило ее будущее, а точнее, то, в каком направлении оно будет развиваться.

— Все в порядке? Тебе что-нибудь принести? Еще кофе?

Барбара улыбнулась подошедшему парню — высокому, с такой же рыжей, как у отца, щетиной, только модно подстриженной.

— Привет, Ронан. Нет, ничего не нужно, я только что села.

— Ну ладно.

— Спасибо.

— Ладно, — повторил Ронан, явно не желая уходить. — Если что, я здесь, поблизости.

— Хорошо, — вежливо ответила Барбара и перевела взгляд за окно.

Одно время Ронан проявлял к ней настойчивые знаки внимания, и однажды она даже поддалась и сходила с ним в бар, где позволила себя потискать, но вовремя поняла, что совершает глупость. Парень он был хороший, серьезный, из разряда тех идеальных мужчин, за которыми ты будешь как за каменной стеной. Завтрак в постель, поцелуй перед работой, поездки на озеро, отмечание годовщины свадьбы, трое детей, походы на бейсбол и в церковь по воскресеньям. С ним она бы прожила прекрасную, скучную жизнь. Не будь он настроен столь серьезно, она бы с ним погуляла — почему нет? Если что Барбара и делала с легкостью — так это влюблялась. Но брак в ее планы пока не входил, а на меньшее Ронан вряд ли бы согласился.

Город постепенно просыпался, на улицах появлялись прохожие, а показавшееся из-за соседнего здания солнце скользнуло в широкое окно закусочной, заставив Барбару сощуриться. Она отпила кофе, смакуя бесстыдно сладкий, насыщенный вкус, и подумала, что сегодняшний день будет совсем чудесным, если Стенли Уорхол пропустит послеполуденную тренировку и не появится в спортзале.

Тихо запиликал мобильник, и Барбара ответила, не глядя на дисплей — она отлично знала, кто звонит.

— Доброе утро, дорогая.

— Привет, пап.

— Как настрой? Боевой?

— Все хорошо. Как ты?

— У нас все отлично. — Отец, как обычно, говорил бодро. — У Роджера сегодня турнир, едем с ним в машине. Пожелай ему успехов, я включил громкую связь.

— Успехов, — без энтузиазма отозвалась Барбара. — Порви их всех, братик.

— Будь спок, сестра. У меня с достижением целей все отлично.

В трубке раздался одобрительный отцовский смешок, и Барбара отчетливо вообразила себе эту картину: отец рулит с гордым видом в своей «счастливой» клетчатой рубашке, которую всегда надевает по важным случаям, а братец-переросток сидит рядом с самодовольной физиономией по поводу того, как тонко подколол сестренку.

— У Джошуа тоже игра на выходных, — сказал отец. — Может, подъедешь поболеть за брата?

— Вряд ли получится. У меня работа.

— Заставлять жирдяев приседать? — В голосе отца сквозила привычная насмешка, прятавшая плохо скрываемое разочарование. Тренер по американскому футболу, строивший учеников на поле, и дома проявлял командирские замашки, воспитывая в двух сыновьях и дочери спортивный дух. И если младшие Роджер и Джошуа отлично вписались в выбранную их отцом дорогу — первый подавал большие надежды в футболе, второй — в бейсболе, то со старшей, Барбарой, возникла заминка.