Сергей Ермаков - Подмена

Слива только усмехнулся, не стал ничего отвечать. А про себя отметил, что не обманул его Антон Сергеевич — деньги, его долг, он блатным передал. Хороший родственник у него вдруг объявился, побольше бы таких. Подбежал вездесущий Моча.

— Ну, че, Слива? — засуетился он. — Че он тебе сказал?

— Извинился, — усмехнулся Слива.

— Ну-у, — протянул Моча, — гонишь…

Слива только усмехнулся и сплюнул, отчего Моча очарованно приоткрыл рот. Не успел Слива получить распределение на работу, как его снова вызвали на свидание.

— Мне завтра нужно уже быть в Москве по делам, — сказал Антон Сергеевич, нервно ступая по камере, — я попытался поговорить с администрацией, чтобы тебя отпустили на недельку для свидания с матерью. Но оказалось, что у нас это не принято — давать отпуск заключенным.

— Благодарю, братан, за деньги, которые ты передал блатным, — сказал Слива, вытаскивая пачку «Marlboro» из принесенных Антоном двух блоков сигарет, — они от меня отстали. Гадом буду, освобожусь, все отдам.

— Что? — переспросил Антон Сергеевич, он думал совершенно о другом и поэтому сразу даже и не понял о каких деньгах говорит Слива. — Ах, это… ерунда. Ты главное больше не садись с шулерами играть.

— Да что ж я совсем дурной, — ответил Слива, затягиваясь ароматным дымом сигареты.

— Понимаешь, если бы Мария Ивановна, моя мать, то есть твоя мать, была бы по документам официально тебе матерью, то можно было бы как-то договориться, чтобы тебя отпустили ненадолго. Но ведь она тебе формально совсем чужой человек!

— Да, это вопрос, — ответил Слива, покуривая, — а у тебя вообще денег много?

Антон Сергеевич, не готовый к такому прямому вопросу, внимательно посмотрел на Сливу и спросил:

— Мне хватает на жизнь. А что?

— Можно было бы мне отсюда убежать, — шепотом ответил Слива, — я давно собирался, план есть, только нужно кое-кому заплатить, а у меня столько нет. А денег нужно немало.

— Как убежать? — с недоумением переспросил у него Антон. — А что ты будешь делать, оказавшись на свободе? Всю жизнь скрываться? Прятаться?

— Зачем скрываться? Делаем мне новые документы и я становлюсь другим человеком. Менты искать будут Сливянского, а я стану Ивановым или Петровым. Подумай, что для тебя важнее, чтобы мать перед смертью увидела своего сына или же какие-то законы, придуманные теми, кто сам эти законы нарушает?

Антон Сергеевич отрицательно покачал головой. Но он был убежден, что помогать Сливе в побеге он не будет ни при каких обстоятельствах. Но, с другой стороны, и везти сюда, за сотни километров больную мать не представлялось возможным. Выхода из сложившейся ситуации не было никакого и видимо на лице Антона промелькнула тень сомнения. Видя это, Слива усилил натиск.

— Тем более, что я был несправедливо осужден, — сказал он, — я вообще не должен был сидеть, потому что я невиновен…

— Несправедливо осужден? — переспросил Антон. — Но ты же срок отбываешь за вооруженный грабеж? Я узнавал это. Или я ошибаюсь?

— Ну, точно, вооруженный грабеж мне приписали, — согласился Слива, покуривая сигарету, — но на самом деле никакого грабежа не было.

— Как это? — спросил Антон Сергеевич. — Ты ангелом не прикидывайся, я твое уголовное дело читал!

— А ты не наезжай на меня, если всей правды не знаешь, — ответил Слива.

— А ты мне расскажи, чтобы я знал, — предложил Антон Сергеевич.

Слива затянулся с глубокомысленным видом, устремив свой взгляд в облезлый потолок и начал рассказывать:

— Дело было так, значит. Я ведь тоже когда-то занимался крупным бизнесом, почти как ты, у меня тоже когда-то были немалые деньги. Не веришь?

— Отчего же, верю, — кивнул Антон.

— Так вот однажды один мой хороший знакомый, который потом и стал потерпевшим, предложил мне долю с ним в деле. Мы с ним хотели закупить танкер нефти по низкой цене, а в Москве продать ее в два раза дороже. Чуваку этому я доверял под честное слово, я его давно знал, поэтому без проблем привез ему сто тысяч «зеленых» в чемоданчике и отдал. Прошел месяц, другой, я ему звонить начал, чувствую, прячется от меня, сука, хитрит! Но я его выцепил, приехал, так и так, говорю, мол, что за дела? А он отвечает, что сорвалось все это мероприятие с танкером, погоди, говорит, в другой танкер твои бабки вобьем. Я ему говорю, мол, отдавай мои деньги назад и не нужно мне никакого навара, и дел с тобой иметь не хочу. А он говорит, что, мол, нету у меня сейчас твоих денег, просил меня обождать, говорил, что сам попал по крупному и сидит на мели. Короче, я его пожалел тогда, оставил в покое, все равно для меня эти деньги ничего не решали. А потом один наш общий знакомый говорит, мол, кинул тебя этот чувачок, деньги твои «крутит», а тебя за нос водит. Взял я карабин и поехал к этому чуваку в офис. Приставил дуло к голове, заставил сейф открыть и забрал свои, слышь, братан, свои сто тысяч наличкой. И ушел с деньгами. А этот сука схватил, представь, запись, которую он сделал с камеры наблюдения — как я его карабином в лоб тычу и поехал в ментовку. Меня в тот же вечер скрутили и понеслось, срок, конфискация, вся жизнь рухнула.