Ольга Баскова - Лестница, ведущая вниз

Криминалисты ловко сновали по квартире Полоцкого, взирающего на их действия с видом снисходительного папаши. Получив обещание, что в случае отсутствия улик все останется в глубочайшей тайне (перед поездкой на квартиру Валерий Семенович все же сделал несколько звонков высокому начальству), он спокойно ждал их ухода и с презрением взглянул на подошедшего к нему Киселева.

— Вы сказали, в этой квартире бывали только избранные?

Слово «избранные» покоробило хозяина: в нем слышался смешок, уж никак не дозволенный людям вроде этого оперативника.

— Что вы подразумеваете под «избранными»? — поинтересовался предприниматель.

— Только то, что вы допускаете сюда не всех желающих, — отозвался Павел.

— Это верно.

— Мне нужен список этих людей с адресами и телефонами. — Оперативник открыл блокнот. — Для снятия отпечатков пальцев.

Полоцкий пожал плечами:

— Записывайте.

Получив необходимые сведения, Павел позвонил Прохорову, приказав взять кого-нибудь из лаборатории и проехаться по адресам. Недавний стажер помчался исполнять поручение.

Пока криминалисты колдовали в лаборатории, оперативники собрались у Кравченко.

— Не представляю, какая нужна улика, чтобы прижать этого гада. — Константин стукнул кулаком по столу.

— Полоцкий сейчас в таком состоянии, что мы прижмем его и без улик, — усмехнулся полковник. — Ему не нужен публичный скандал. Но я на этом не успокоюсь. Таких надо сажать, и я посажу его.

— Хотите сказать: мы переплюнем трио «Кунцевич — Мамедов — Шпиленко»?

— Мы должны это сделать! Должны! — Полковник мерил шагами кабинет.

— Не понимаю, зачем ему эта шлюшка? — спросил Прохоров. — На клубничку потянуло?

— Если бы все пошло по его сценарию, эта, как ты выразился, шлюшка сделала бы ему отменную рекламу, — откликнулся Киселев. — Представь, как можно трогательно расписать эту историю. Кандидат в мэры спасает жизнь проститутке, берет ее под опеку и вытаскивает из грязи. И при этом совершенно бескорыстно. На его беду, девочка стала рассматривать его как потенциального богатого сожителя, за какими она и охотилась в Приреченске. Это спутало ему все карты. Наверняка наш Валерий имел с Мариной интим. И теперь она стала для него опасной: общественность никогда не простила бы мэру такой связи. Думаю, Радушнова пробовала его шантажировать, чем продлила себе жизнь на пару дней, однако потом испугалась своей же смелости, решила бежать и стащила драгоценность.

— А причина для шантажа? Устарела? — спросил Петр.

— Не знаю, — признался Павел, окинув взглядом коллег. — Смотря какая причина. Может быть, Валерий решил, что выкрутится.

В дверь постучали.

— Наверняка это тот, кого мы ждем с нетерпением, — прокомментировал Кравченко, и в подтверждение его слов в кабинет вошел криминалист. На его лице блуждала загадочная улыбка.

— Откопал что-то, — улыбнулся полковник. — Докладывай.

— В обследованной нами квартире обнаружены отпечатки пальцев, — бодро начал криминалист. — В ходе проверки выяснилось: одни принадлежат хозяину квартиры, другие — его дорогому адвокату Кунцевичу, третьи — Радушновой, а вот четвертые пришлось запустить в базу данных, — его сияющий вид говорил о том, что теперь это для них не тайна.

— Ну, выкладывай, не томи душу, — поторопил его Алексей Степанович. — Ведь выяснил посетителя.

— Так точно, товарищ полковник, выяснил. — Криминалист вытянулся в струнку. — Это некто Колеман Михаил Аронович.

Лариса, делавшая пометки в блокноте, от удивления бросила ручку. Остальные были ошарашены не меньше ее.

— Кто? — переспросил Скворцов. — Наш покойный Колеман?

— Он, Костя, он, милый, — защебетал криминалист. — Странная компания, правда?

— Не сказал бы, — Кравченко выпрямился. — Присутствие Колемана в квартире — прямой ответ на вопрос, который не давал мне покоя: почему Радушнова, предчувствуя недоброе и собираясь смотаться от доброго дяди, позволила без борьбы вколоть себе в руку смертельную дозу этой дряни? Теперь это становится понятным: врач-психиатр — лучший в городе специалист по гипнозу.

У Прохорова засверкали глаза.

— Едем брать? — засуетился он.

— Кого? — удивился Киселев.

— Полоцкого, конечно, — Петя чуть не плясал от радости. — На гаде два убийства. Ведь никто не будет отрицать: Колемана убрали как свидетеля.

Все молчали. Видя, что никто из коллег не разделяет его восторга, парень посмотрел на Кравченко:

— Товарищ полковник! Вы же говорили…