— Значит, больше вы ничего не слышали? — уточнял Павел.
— Нет, — покачала головой женщина. — А через полчаса Верочка с пятого этажа спускалась, она на него и наткнулась. Закричала не своим голосом, я быстренько дверь открыла, увидела Корнийца — и давай вам звонить.
— Вы хорошо его знали?
— Тольку-то? — Наталья Михайловна вздохнула. — Да, к сожалению.
— Почему же к сожалению? — поинтересовался Киселев.
— А потому, что негодяй ваш потерпевший. — Старушка с негодованием хлопнула ладонью по столу. — Я в Бога верю, а то бы сказала: поделом ему. Он-то Бога не боялся. Вы чай еще наливайте.
— Можно поподробнее? — Оперативник с удовольствием воспользовался предложением хозяйки и налил себе ароматного чаю.
— Можно и поподробнее, — собеседница снова вздохнула. — Мне будет тяжело, но я справлюсь. Тяжело, потому что речь пойдет о моей близкой подруге. — Она подошла к шкафчику и вынула фотографию симпатичной пожилой улыбающейся женщины. — Это Мария Ивановна Сергеева-Клемма.
— Мария Клемма? — Мужчина с любопытством смотрел на снимок. — Та самая Клемма? Академик с мировым именем, профессор, доктор физических наук?
— Похвально, что вы о ней слышали, — улыбнулась Наталья Михайловна. — В наше время молодежь этим не интересуется, что для меня более чем странно. Разве мы не должны знать в лицо гордость нашего города? Согласитесь, великих людей у нас не так уж и много.
Павел кивнул, ничего не ответив. Имя Клемма было на устах всех средств массовой информации города еще пять лет назад. Киселев никогда не интересовался физикой, однако не пропускал интервью с этой женщиной, буквально впитывая в себя каждое сказанное ею слово. Он с восхищением взирал на мировую знаменитость и думал, сколько ей удалось сделать для науки, особенно для отечественной. Такие женщины всегда вызывали в нем восторг.
— При чем же тут Клемма? — оперативник вернулся к разговору.
— Я расскажу все по порядку, хорошо? — Старушка достала носовой платок и вытерла выступившие слезы. — Иначе потом мне трудно будет собираться с мыслями, отвечая на ваши вопросы.
Киселев в знак согласия махнул рукой.
— Маша Клемма была моей близкой подругой, — начала хозяйка. — К сожалению, наша дружба с ней длилась недолго: ровно два года назад Машеньки не стало. И познакомились мы с ней поздно. Я переехала в эту квартиру пять лет назад, когда умерла мама. Мой муж, чудесный человек, умер еще раньше. Дочь к тому времени давно уже вышла замуж и жила в Санкт-Петербурге у свекрови. Мой отец так и не смог смириться со смертью мамы, приходил ко мне каждый день, засиживался допоздна, вспоминая прожитые ими годы. От переживаний у него развился рассеянный склероз. Он стал говорить о матери в настоящем времени, ждал ее прихода, пребывая в своем мире, а когда возвращался в реальность, хотел покончить с собой. Его состояние меня встревожило, и я переехала к нему, поменяв свою квартиру на Санкт-Петербург и отдав ее дочери и внукам. Маша жила в этом же доме, но в другом подъезде. Однажды мы столкнулись при подходе к дому, папа поздоровался с ней и познакомил нас. Я была поражена! Передо мной стояла знаменитая Клемма, о которой я столько слышала и которой восхищалась. Помню, тогда подумала о том, что она очень привлекательна, со вкусом одета — в общем, далеко не синий чулок, как мы привыкли думать о подобных ей. После этой коротенькой встречи мы не виделись два года — вполне нормально для многоэтажки. Вторая наша встреча произошла в довольно неприятном месте: в поликлинике мы ожидали приема у гинеколога. Разумеется, мы сразу узнали друг друга: я и не могла ее забыть, а она обладала хорошей памятью. Мы сели рядышком и разговорились. Выяснилось, что мы проходим одинаковое лечение, у нас один и тот же диагноз и лечащий врач — Анна Петровна Белозерова, которая в недалеком будущем предрекала нам оперативное вмешательство, если ничего не изменится. После осмотра Маша пригласила меня в гости на чай, и я с радостью согласилась. Папа к тому времени уже умер, я ушла на пенсию, но к дочери ехать не хотела, хотя она постоянно звала меня. Знаете, я до фанатизма преданна нашему городу. Возможно, когда-нибудь я решусь переехать, однако мне нужен подготовительный этап, чтобы смириться с этой мыслью. Сейчас я почти готова к переезду. Вы, наверное, не представляете, как тяжело сидеть одной в пустой огромной квартире, где каждая вещь напоминает тебе о лучших годах твоей жизни, о близких тебе людях, которых ты никогда больше не увидишь.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу