Ольга Баскова - Ты будешь только моей

Она не договорила, но оперативник понял ее без слов: убийцей мог быть маньяк. Только этого им не хватало!

Бабка Лукерья, жительница села Озерное, находящегося в двадцати километрах от Приреченска, встала в то утро рано. Сегодня она ожидала приезда из города сына с невесткой и внуками и хотела испечь свой фирменный пирог с мясом и грибами. Подойдя к умывальнику, расположенному во дворе, чтобы ополоснуть лицо холодной водой, старушка с наслаждением вдохнула свежий ароматный воздух и посмотрела в сторону озера, окруженного живописным лесом. Село Озерное, жительницей которого она являлась вот уже лет пятьдесят, с недавних пор превратилось в курортную зону именно благодаря водоему. Один его берег заняли коммерсанты и, понастроив частные пансионаты и дома отдыха, перекрыли туда доступ обыкновенным людям. Правда, коренные жители не очень-то переживали. В их распоряжении остался второй берег, который они и посещали с огромным удовольствием. Да и не только они. В выходные дни возле воды яблоку было негде упасть: приезжали из трех соседних городов, ставили палатки и наслаждались купанием. «Хорошие у нас места, — подумала женщина. — Вот если бы мои родные могли бы это оценить и остаться здесь!»

Лукерья прекрасно понимала: в их селе, пусть даже курортном, сыну и невестке, людям образованным, никак не найти работы. Да и внучкам лучше учиться в городской школе. А искупаться в озере для них не проблема; благо имеется машина и крыша над головой, все-таки приезжают в гости не к чужой тете, могут жить сколько хотят и кушать не ресторанную бурду, а вкусненькое, домашнее. Вспомнив о еде, старушка всплеснула руками. Конечно, как она могла забыть? Проклятый склероз! Муки-то на пирог не хватит! И как это ее угораздило? А все старческая болезнь, нужно попросить сыночка или невестку, чтобы привезли из города какое-нибудь лекарство от напасти. Ведь совсем недавно пекла лепешки, пригласив на чай свою подругу бабку Анну, и еще тогда подумала, что надо бы пополнить запас. Лукерья заметалась, как пойманная птица. Сельский магазин в выходные не работал, и страждущим приходилось ходить за три километра в другое село. Следовать их примеру старушка не собиралась. По выходным с транспортом туго, в ту сторону редко кто едет, а пешком ей уже не под силу. Придется занимать у соседей.

Вернувшись в дом, Лукерья посмотрела на настенные часы. Они показывали половину седьмого. Решив приготовить начинку, чтобы скоротать время и не показаться соседям невежливой, она достала из холодильника мясо и грибы. В хозяйственных хлопотах час пролетел незаметно, и старушка стала собираться к соседям. Выйдя во двор и бросив взгляд на дом слева, где жили Фокины, она с огорчением вспомнила: еще вчера вечером те уехали в город к детям. Придется навестить соседей справа, Бобровых. Эта мысль не придала Лукерье радости. Бобровых она не любила, как, впрочем, и многие жители села. За что любить-то?

Бывает так: живут себе люди, вроде никому зла не делают, а не привлекают. Однако иногда бабка совершенно откровенно отвечала самой себе на вопрос, почему ей не нравятся Бобровы. Ей казалось: они слишком много о себе мнят. Правда, не исключено, что имеют на это право: люди образованные, Иван — агроном, Мария — учительница, сынок Рафаил (ну и имечко придумали, его все равно так никто не называет, все Рафик да Рафик) учился в городе в институте, а в селе образованных по пальцам пересчитаешь. Только пусть считают как хотят, а права такого им никто не давал — брезговать людьми. Как именно Бобровы брезговали, местные сплетницы не могли объяснить. При встрече с каждым жителем села они улыбались и здоровались, однако всем казалось: их улыбки неискренни, натянуты. Мария никогда не поддерживала с местными женщинами долгих разговоров: подойдет, постоит немного, скажет пару слов, а потом домой: то мужа кормить надо, то тетради проверять. Ну разве это не пренебрежение к простым людям? У многих, да вот хотя бы у нее, Лукерьи, дети тоже выучились и не ведут себя так. Это во-первых. А во-вторых, никто из села не решается сказать Марии про Рафика, хотя все знают, что после той ужасной истории с девушкой он так и не отошел и лечится, крыша малость поехала.

Постояв еще несколько минут и поругав про себя соседей, старушка твердым шагом направилась к их дому. Вот и забор выстроили не как у людей: большой, каменный, красивая железная дверь со звонком — выпендреж сплошной! Не то что у остальных! Калитки день и ночь распахнуты, в селе все друг друга знают и воров не боятся. Лукерья с силой приложилась пальцем к кнопке звонка. Никто не откликнулся.