Майкл Коллинз - Страх

— Ты хорошо справился, Дэнни, — сказал Паппас, будто и не слышал меня. — Я пришлю тебе чек, хотя ты работал и не на меня. И этому парню тоже. Которого избили.

— Не надо чека, — я отрицательно покачал головой. — Нет. Я свой выбор давно сделал, Энди. Все, к чему ты прикасаешься, умирает.

— Как хочешь. — Энди отвернулся.

— Ты убил ее так же, как если бы сам нажал на спусковой крючок, — сказал я.

Паппас начал натягивать белые перчатки, в которых обычно ходил последнее время. Он меня по-прежнему не слышал. Он никогда не видит и не слышит того, чего не хочет видеть и слышать.

— Это все, капитан? — спросил он, повернувшись к Газзо.

— Это все. Разве что вы захотите рассказать нам, что именно собирался захватить Рот.

Паппас едва заметно улыбнулся. Потом кивнул мне и вышел. Я увидел, как он пригладил рукой то место на пиджаке, где у него всегда был пистолет. Газзо тоже это увидел. В его глазах вспыхнула надежда. Капитан думал, что, возможно, Паппас поскользнется в этот раз, сам убьет Рота и попадется. Я в этом сомневался. Несомненно, в организации Паппаса произойдет чистка — он уберет всех, кто был связан с Ротом, но сам ни в чем участия принимать не станет.

В комнате для допросов пойманные бандиты заливались вовсю. Они рассказали все, что сделал Джейк и для чего их нанял.

— Мы должны были забрать талон и убить старика. Старику просто не повезло. Мы задали ему пару вопросов, а он взял и помер.

Судя по тому, как они это сказали, старый Шмидт сам был виноват в том, что умер. И по отношению к ним эта смерть была большой несправедливостью. Всякий мог это сам понять. Похоже, они думали, что это объяснение исчерпывает тему, что мы сейчас все поцелуемся и разойдемся добрыми друзьями.

— Рот обещал, что когда станет боссом, то даст нам хорошие места в организации, — сообщил один. — Я хочу сказать, это был наш шанс, понимаете?

Второй пожал плечами.

— Может, он не такой уж и умный. Разболтал все этой девчонке — ну дурак дураком.

Джейк Рот сделал дурацкую ошибку. Из-за этого погибли люди.

— А что с Нэнси Дрисколл? — спросил я.

Первый покачал головой.

— Мы не знаем никакую Дрисколл, мы уже говорили кэпу. Наверно, Джейк сам ею занимался, как и тобой, нюхач.

— Как вы узнали, где Олсен? — спросил я.

— Джейк сказал. Только он и здесь не очень хорошо справился. Мы приехали туда намного раньше тебя, Форчун, но он сначала послал нас в эту дыру, Фламинго. Мы перевернули мотоциклетный трек вверх дном, потом обыскали весь Спэниш Бич, и только тогда Джейк велел попробовать на гоночном треке.

— И вы ничего не можете сказать нам о Нэнси Дрисколл?

— Нет, сэр, кэп, ничего.

Было уже утро, когда мы с Джо-Джо, рассказав Газзо все что знали о Роте, вышли на улицу. День в городе обещал быть жарким и душным. Джо-Джо не хотелось идти домой. Я посоветовал ему снять комнату в отеле. Предложил денег взаймы, хотя и сам-то был не очень сейчас богат.

— Спасибо, мистер Форчун, — как-то неопределенно ответил Джо-Джо.

Он избавился от усов и темных очков. Стоя на улице, оглядывался по сторонам, еще не веря, что все кончилось, и не знал, что делать дальше. Это одна из проблем, которые возникают, когда идешь своим путем. Долго кажется, что тебе нечего особенно делать, потому что ты слишком привык делать то, чего ждут от тебя другие люди.

— Послушай, давай зайдем к Питу, — предложил я. — Надо же отчитаться перед клиентом…

Джо-Джо пожал плечами. Мы поймали такси и поехали в больницу святого Винсента.

— Ты и Питу послал записку, да? — спросил я в такси. — Когда я появился в мотеле, ты думал, это Пит сказал мне, что ты в Спэниш Бич.

— Я просто написал, что погода хорошая. Он бы понял, что у меня все в порядке, — объяснил Джо-Джо. — Наверно, я отправил записку в тот вечер, когда ездил на мотогонки во Фламинго.

— Вот тут тебе повезло.

— Повезло? — удивился Джо-Джо.

— Кто-то сказал Роту, что ты в Спэниш Бич или поблизости. Сначала он искал во Фламинго, потом в городе, потому что был уверен — к гоночному треку ты и близко не подойдешь. Он сам себя перехитрил.

Джо-Джо непонимающе смотрел на меня.

— Но Пит нанял вас.

— Да, — согласился я. — Он меня нанял.

В больнице нас вначале не хотели пускать к Питу. Я сказал, что мы по очень важному делу. Полиция по-прежнему держала человека у входа в палату Пита. Охранник знал меня и о моем участии в деле и позволил нам войти.

Пит лежал в постели. Он был еще слаб, но повязки с лица сняли. Когда мы вошли. Пит попытался сесть. Я заметил, что от боли он прикусил губу. Лицо его было испещрено свежими ранами, а на руках были еще шины и повязки, но он улыбнулся Джо-Джо.