Наталья Андреева - Я стану тобой

Поэтому все вспомнили о бойце космического спецназа, лишь когда Машенька спросила:

– А где Лева?

– Он был в кухне, – вспомнила Лидия.

Тычковский обернулся и сказал:

– А теперь его здесь нет.

– На двор, наверное, вышел, – предположила хозяйка.

– Пойду его поищу, – вызвалась Машенька.

Хлопнула дверь. Они остались втроем: Лидия, Кит и Тычковский.

– Что, мадам, кто первый добежит до ружья? – подмигнул Тычковский. – Я готов с тобой сыграть. Раз, два? Дернули?

И Тычковский шагнул к двери.

– Стой! – закричала Лидия. – Остановись! Я… Я сейчас Колю развяжу!

– Так кого ты больше боишься, меня или его? – насмешливо спросил Тычковский. – Все, я пошел.

– Стой! – отчаянно закричала она.

Ответом ей была хлопнувшая дверь.

– Вот видишь, что ты наделал, Коля? – укоризненно сказала Лидия.

– Развяжи меня, и я тебе помогу! Отниму у него ружье! – сказал Кит.

– Да пропадите вы все пропадом! – выругалась Лидия и бросилась за Тычковским: – Стой!!!

В сенях она наткнулась на испуганную Машеньку.

– Левы нигде нет, – растерянно сказала та.

– Как это нет?

– Ни в доме, ни во дворе. Я везде посмотрела. И кричала. Лида, он исчез!

– Да куда он мог деться, – пробормотала Лидия. – Не о том сейчас надо думать. Профессор пошел за ружьем.

– Срочно нужно звонить!

– Куда?

– Куда-нибудь. Все равно. Уже все равно.

– Как ты не понимаешь… – простонала Лидия. – Мы заперты метелью в этой богом проклятой деревне. Дорога в город отрезана. Пока мы звоним да пока ждем помощи, нас тут всех перестреляют. Не на кого нам надеяться, Машенька, кроме как на себя. Разве что Сеньке позвонить. У него тоже есть охотничье ружье.

– Так звони!

– Не хочу его в это впутывать, – поморщилась Лидия.

– Денег жалко? Я понимаю, что он задаром ничего не делает. Так займи у меня.

– Не в деньгах дело.

– А в чем тогда?

– Не хочу больше крови, – вновь поморщилась Лидия. – То была воля Божья, это надо принять и смириться. А пальбу в деревне устраивать – лишнее.

– Что же нам тогда – просто сидеть и ждать? Но это же хуже всего, как ты не понимаешь! – в голосе Машеньки было отчаяние.

– Погоди… Идем, – решительно сказала Лидия.

– Куда?

– К машине.

– Ты что, с ума сошла? Я не хочу! Мне неприятно с ним общаться! Он мне противен! Омерзителен! Он обманщик! Врун! Я вообще его боюсь. Вот.

– А ты не бойся. Не того надо бояться, – загадочно сказала Лидия. – Идем.

За обещанную Лидией Ивановной тысячу рублей Сенька Хватов пропер по деревне на тракторе от своего дома до ее крайнего. Микошина изба-развалюха притулилась рядом. И еще Сенька, добросовестно исполняющий любые пожелания за деньги клиента, расчистил путь к Левиной машине, которая стояла на шоссе. Впрочем, все это было почти напрасно, потому что на улице становилось все темнее и темнее. Края снеговых туч постепенно смыкались, ритм поющего ветра сделался рваным, он то стихал, то брал высокую ноту, присвистывая, а то на басах ухал так, что сердце уходило в пятки. Взявшая передышку метель, кажется, собралась с силами, чтобы начать новую атаку. Оставалось только удивляться: откуда берется столько снега?

Все уже отвыкли от суровых зим и теплого сухого лета. От того, что прежде было нормой. Погоду теперь принято было ругать, но, как всегда бывает, пока не узнаешь, что такое плохо, не поймешь и что такое хорошо. Этой суровой зимой прежние капризы погоды вроде моросящего дождя в декабре и долгого отсутствия солнца на небе воспринимались как досадные пустяки. А что ты сделаешь, когда из дома не выйти? Когда кончаются припасы? Когда провода в любой момент могут оборваться под тяжестью снега или от порывов ветра, и починить их не смогут, пока метель не прекратится? Что в этом случае делать? Лучину жечь? А телевизор, без которого в доме сразу же становится непривычно тихо и тоскливо, как без надоевшего соседа с его пустой болтовней, неизменного приложения к вечерней чашке чая? А если кроме этих малоприятных вещей в доме таится реальная опасность? И приходится врать, притворяться, тянуть время, постоянно играя со смертью. И все это, находясь в снежном плену, когда нет шансов выбраться, пока не закончатся выходные.

Тут и здоровому человеку с устойчивой психикой придется несладко. Безнадежность постепенно сводит с ума, отчаяние вытесняет все разумные мысли, теряется способность анализировать ситуацию, принимать решения, остается только одна мысль: поскорей бы все это закончилось. Не важно как, лишь бы закончилось.