Алена Винтер - Черные ирисы

За окном начало темнеть. Ольга положила голову рядом с рукой Мадлен и незаметно для себя задремала. Сквозь сон она не сразу расслышала тревожные сигналы, издаваемые приборами. Она встрепенулась и увидела, как по одному из мониторов бежит непрерывная тонкая нить. В палате быстро появились врачи, Ольга в полной прострации наблюдала за их действиями. Она смотрела, как они пытаются заставить сердце Мадлен работать, как они суетятся вокруг нее, быстро и громко переговариваясь между собой. Ольга вышла из палаты и прислонилась к стене. Спустя некоторое время к ней вышел доктор Тоун, и она заметила, что на его лбу блестят капельки пота.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Примите мои соболезнования.

Ольга закрыла глаза и медленно опустилась на пол.

– Госпожа де Койн. – Доктор Тоун дотронулся до ее плеча. – Вам плохо?

– Да, мне плохо, – сказала Ольга, спрятав от него лицо. – Мне плохо.

Она дождалась, когда из палаты выйдут все, и прошла внутрь. На лице Мадлен уже не было трубки, подающей кислород. Ольга нежно провела пальцами по ее щеке, дотронулась до губ и стала срывать с рук Мадлен шланги, которые еще совсем недавно подавали лекарства. Затем застыла на мгновение и отчего-то улыбнулась. Продолжая вглядываться в лицо подруги, она присела на кровать.

– Моя маленькая Мадлен, – прошептала Ольга. – У тебя сейчас такое же опухшее лицо, как и в тот день, когда мы познакомились. О, боже! Как же так получилось? – неизвестно к кому обращаясь, спросила она и замолчала.

Дэвид молча стоял в дверях палаты. Впрочем, он не мог ничего сказать. Горечь подступила к горлу, заставив забыть все слова, лишь на губах остался привкус отчаяния. Ольга посмотрела на него и вытерла слезы. Потом медленно наклонилась, поцеловала руку Мадлен и вышла из палаты.

– Ольга, – позвал ее Дэвид.

– Ничего не говори, – сказала она.

Сэр Роберт сидел в тени акации, наблюдая, как работники убирают площадку после вчерашнего приема. К нему подошла жена и села в стоящее рядом кресло.

– Дорогой, ты плохо себя чувствуешь? – спросила она. – Болит сердце?

Сэр Роберт улыбнулся. Он не хотел вызывать у нее тревогу и постарался ответить бодрым голосом.

– Чувствую себя так хорошо, как будто мне тридцать лет.

– Ах, Роберт, – рассмеялась миссис Марстон. – В одном ты прав: ты такой же лгун, как и сорок лет назад.

– Эмма, – сэр Роберт ласково посмотрел на жену, – я хочу, чтобы ты забрала детей и уехала в Испанию.

– Почему? – Тень беспокойства пробежала по ее лицу.

– Нам всем нужно устроить маленькие каникулы. – Он взял жену за руку и поцеловал ее пальцы. – Вы улетите сегодня или самое позднее завтра, а я присоединюсь к вам на следующей неделе, после того как улажу некоторое дела.

Глаза сэра Роберта вдруг жестко засветились. Он отвернулся от жены и стал наблюдать за работниками, уносящими мебель из сада.

– Сын звонил? – спросил он после длительного молчания.

– Нет, – покачала головой миссис Марстон. – Я пыталась связаться с ним, но у него отключен мобильный, а по городскому номеру никто не отвечает. Вы поссорились? Поэтому он вчера так спешно уехал?

– Эмма, – отмахнулся сэр Роберт, – прекрати. Иди подготовься к отъезду.

– От чего ты бежишь? – спросила миссис Марстон и поднялась с кресла. – Не от сына ли? У вас случилась размолвка по поводу его избранницы? Если это так, то ты не прав. Мне она показалась интеллигентной и весьма интересной особой.

Сэр Роберт, глядя в встревоженные глаза жены, решил слукавить.

– У меня нет разногласий с Дэвидом, тем более по поводу того, с кем он встречается. Я всегда уважал его личную жизнь. Что касается нашего отъезда, то причина его очень проста: я хочу последние дни своей жизни провести в Мадриде, – сказал он. – Мне хочется солнца и тепла.

– Роберт, – миссис Марстон сложила перед собой руки и с иронией посмотрела на мужа, – ты собираешься умереть? Пять минут назад ты говорил, что чувствуешь себя молодым, а сейчас вдруг решил, что пришло твое время?

– Не сейчас, – усмехнулся сэр Роберт. – Но в недалеком будущем, возможно.

– Старый глупец, – тряхнула волосами миссис Марстон и направилась к дому, оставив мужа в одиночестве.

Сэр Роберт потянулся к подносу, и в этот момент почувствовал острую резь в груди. Он достал из кармана таблетки и проглотил две. Сердце бешено отбивало ритм, который отдавался жгучей болью в лопатке. В глазах потемнело, и стало тяжело дышать. Сэр Роберт наклонился вперед, чтобы как-то унять боль. Спустя несколько минут ему стало легче, он глубоко вдохнул и облокотился о ручку кресла. Окончательно придя в себя, сэр Роберт позвонил своему шоферу и попросил приготовить машину.