Марина Крамер - Алекс, или Девушки любят негодяев

Какой-то кусок выпал из памяти, Мэри силилась вспомнить, что произошло потом, но не могла. Вспоминалась только комната, склонившиеся лица Ингрид и Алекса — и все. Как он оказался в ее постели, что было до этого — она не помнила. Собственная беспомощность доводила до бешенства, и Мэри тихо заплакала, закусив запястье.

От ее тихих всхлипов проснулся Алекс, сразу сел и тронул Мэри за плечо:

— Что с тобой? Болит?

Она слегка дернула плечом, но Алекс не отставал:

— Мэри, что? Принести таблетку?

— Не надо… просто оставь меня в покое…

Алекс разозлился — опять начинается! Увидела его в постели, решила, что он воспользовался ее состоянием! Как она может так о нем думать?! Кто дал ей право?!

Он с трудом подавил гнев, понимая, что Мэри слегка не в себе, поправил одеяло и снова лег. Слабость вдруг охватила его, забилось сердце, и ладони стали влажными. Он вытянулся, стараясь напрячь мышцы, но это почему-то не удавалось. «Наверное, вчера при прыжке что-то повредил», — подумал Алекс, прекратив попытки.

— Мэри… ты не спишь?

— Нет.

— Поговорить не хочешь?

— О чем?

— О погоде, например.

Она не приняла шутку:

— Лучше расскажи мне, чем вчера все… закончилось?

— Ты о чем? — невозмутимо спросил он, и Мэри села, развернувшись к нему лицом и забыв, что на ней нет рубашки:

— Прекрати придуриваться! Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду!

— Если тебя волнует твой социальный статус, то ты вдова.

— В этом я не сомневаюсь, зная тебя. Но я не об этом… скажи…

— Мэри-Мэри! — расхохотался Алекс. — Ты поражаешь меня! Твой цинизм колоссален! Твой муж убит — а ты интересуешься, не воспользовался ли кто твоим бесчувственным состоянием! Как будто невинность блюдешь!

Она разозлилась, сверкнула глазами из-под взлохмаченной челки:

— Если бы это был кто угодно, а не ты, я бы даже не спросила!

— Ну, еще бы! А поскольку это все же я, подлец, хам, мерзавец и сексуальный маньяк, то ты решила поинтересоваться! — веселился Алекс, наблюдая с удовольствием за ее реакцией. — Ты точная моя копия, Мэ-ри, хоть и женщина.

— Ты тоже боишься за свою невинность? — укусила она, и он радостно подтвердил:

— Чрезвычайно! Вокруг столько голодных девиц, что я боюсь напиться в баре — вдруг что-то случится!

— Обхохочешься, — мрачно буркнула Мэри, чувствуя, как ее всю трясет.

Алекс тоже заметил это и оборвал смех:

— Что с тобой?

— Н-не знаю… — процедила она сквозь зубы, не в состоянии разжать спаянные в непонятном спазме челюсти.

— У-у-у, — протянул Алекс, взглянув в ее моментально посеревшее лицо. — Да у тебя шок, девочка. Дошло, что муж мертв? Ну-ка, иди ко мне. — Он притянул Мэри к себе, крепко обнял, принялся осторожно целовать в шею, в мочку уха с тонкой сережкой-цепочкой из белого золота. — Успокойся, все прошло. Ты ни при чем, ты даже не видела… Все, Мэри, все…

«Да, все, все, — билось в ее мозгу. — Я свободна… совсем свободна, мне ничего не угрожает, я принадлежу сама себе».

— Ты поспала бы немного, — попросил Алекс, убедившись, что трястись и плакать Мэри перестала. — После стресса хорошо бы отдохнуть, а ты и ночью металась. Отдохни, Мэри, а потом погуляем, хочешь? Теперь некого бояться, не нужно оглядываться — ничего не нужно.

— Да… — откликнулась она эхом. И вдруг добавила: — Спасибо тебе.

— Ты дурочка, Мэ-ри, — грустно улыбнулся Алекс. — Это была моя личная вендетта.

С этого дня в доме все пришло в норму. Мэри много спала, к ней вернулся аппетит, она стала спокойнее. Алексу даже казалось, что ее отношение к нему изменилось в лучшую сторону. Она не избегала его, не сторонилась, не вздрагивала от случайного прикосновения. Но — и все. Ни в свою комнату, ни — тем более — в постель она его не пускала. Алекс оправдывал это стрессом, шоком, терпеливо ждал, когда Мэри окончательно придет в себя. Он искренне хотел наладить все, сделать Мэри частью своей жизни.

Новый паспорт не понадобился, Мэри могла свободно пользоваться собственным и зваться Лейлой, как прежде. Они часто шутили по этому поводу, и Мэри обвиняла Алекса в том, что он нарочно выбрал такое имя.

— Чем плохо? Тебе даже идет, — смеялся он, уворачиваясь от очередной салфетки, брошенной в его сторону.

— Ты слабо соригинальничал, нужно было выбрать что-нибудь еще менее благозвучное, если хотел меня уесть.

— Прекрасно. В следующий раз я подумаю над этим.

— Следующего раза не будет, я надеюсь, — улыбнулась она.

«Я тоже надеюсь, — подумал Алекс, прикуривая. — Хотя не уверен. К разгадке фокуса с двойниками мы не приблизились ни на шаг, а она должна быть, я чувствую».