Марина Крамер - Алекс, или Девушки любят негодяев

— И… тебе не жаль?

— Чего? — удивленно переспросила Надя.

— Того, что ты сделала?

— Маш, ты нормальная? Он ведь Валерку убил! Его не должны были в армию брать, у него родители старенькие совсем! Так нет — отец договорился в военкомате, уладил все! — выкрикнула Надя, вскакивая, но Мэри ухватила ее за полу халата и с силой дернула, усадив обратно.

— Послушай меня. Какой бы ни был — он твой отец, Надя. А у меня вот вообще никого теперь нет. И я подозреваю, что это наш с тобой общий… ха-ха — муж! Он меня всего лишил — отца, любовника, партнера по танцам, самих танцев. Теперь вот и свободы, а скоро, похоже, и жизни… сволочь… Но я не об этом. Как только ты отсюда сбежишь — езжай к отцу. Поверь мне, он тебя примет и простит. И ты его прости — так будет легче… я знаю.

— А ты? — вдруг спросила Надя, забираясь на кровать с ногами. — Ты простишь?

— Кого?

— Того, кого ты зовешь, когда засыпаешь. Этого, как его… Алекса? Его — простишь?

Мэри помолчала, глядя в стену. Значит, она все-таки продолжает разговаривать во сне, продолжает звать его…

— Мне не за что прощать его. В пору самой просить прощения…

— Ты… любила его?

Глаза Нади жадно впились в лицо Мэри, но та молчала. Это было слишком личное, слишком «ее», чтобы делиться с кем-нибудь. Да и однозначного ответа на этот вопрос Мэри, увы, не знала.

— Неважно, — уклонилась она. — И потом — скорее всего, я отсюда не выберусь. Костя слишком долго меня искал и ловил по всему свету, чтобы выпустить. Ты мне главного не сказала — почему ты очутилась у него и почему он пытается выдать тебя за меня?

Надя покрутила в пальцах пояс халатика, помолчала, словно раздумывая, говорить или нет, вздохнула и пробормотала, глядя на расшитое цветами покрывало:

— Если бы знать… Понимаешь, он ведь меня в борделе нашел. Приехал как-то с друзьями, заказали девочек. Ну, меня сутенер вытолкал. И я попала как раз к Косте. Он меня когда увидел — в лице переменился, я испугалась даже — ну, думаю, Надька, все, вот он, конец… А он только взял меня за руку, к окну подвел и шторы раздвинул, чтобы света больше было. Рассматривал лицо, как будто сличал с чем-то, а потом вдруг выпустил и сутенера позвал. Дал ему денег и велел немедленно привезти рыжие парики. Я блондинка вообще-то, здешним такие нравятся… — словно оправдываясь, пояснила девушка, и Мэри нетерпеливо кивнула — мол, знаю, продолжай. — Ну, вот… Игнасио привез парики, и Костя стал их на меня примерять. Потом говорит — мол, со мной поедешь, выкуплю тебя отсюда, жить будешь нормально, ездить со мной везде как жена. Только условия выдвину, которые исполнять нужно непременно, иначе, мол, башку тебе отрежу. Ну, я-то и рада от Игнасио сбежать — там вообще ужас, что было… Привез Костя меня сюда, дал отоспаться несколько дней, вообще не прикасался ко мне. Потом привез парикмахера, стилиста какого-то… Они из меня сделали то, что ты сейчас видишь. И звать меня все вокруг стали почему-то Марией. Я не спрашивала сначала — какая разница, главное, что живу свободно, никаких клиентов, ничего. Костя меня с собой везде возил, на приемы какие-то, на встречи. А потом я случайно подслушала его разговор по телефону. Он кому-то говорил, что, мол, нельзя, чтобы кто-то узнал меня и заявил, что я — не Мария. И вот тут мне стало страшно — выходило, что он меня выдает за кого-то, — Надя перевела дыхание, снова схватила стакан, на дне которого еще оставалось немного «коктейля», осушила его и продолжила: — Я стала потихоньку прислушиваться, все обрывки разговоров запоминать и ночами как мозаику складывать. Так и узнала, что была у него раньше жена Мария, которая сбежала от него и много шума наделала. А Косте она до зарезу нужна живая, потому что документы какие-то без ее подписи недействительны. Что за документы — я так и не узнала, зато вот узнала, что эту самую Марию нашли где-то в России, пытаются поймать — и никак. А потом ты появилась…

Мэри задумчиво курила, безуспешно пытаясь уложить полученную информацию в какую-то более-менее логичную конструкцию. Ни о каких документах в бытность женой Кости она не слышала и не знала, в дела его не вникала, да и зачем. И теперь никак не могла представить, что же именно нужно Косте, зачем он затеял такую сложную комбинацию. Но стало очевидно, что и отец, и партнер по танцам Иван, и бывший любовник Максим Нестеров были убиты людьми Кости и по его прямому указанию. Он уничтожал людей, которые могли узнать в новой Марии Кавалерьянц самозванку. И это значило только одно: Марго — следующая в этом списке. Потому что осталась только она… Ее не убили раньше только потому, что через нее надеялись найти саму Мэри. Теперь, когда она здесь, Марго тоже стала не нужна.