Рекс Стаут - Самое простое дело. Для личного ознакомления

Вульф нахмурился.

— Еще один момент, связанный с судом присяжных, мистер Крэмер. Как вы знаете, я очень неохотно покидаю свой дом. Мне противна сама мысль о том, что придется ехать в суд и в течение долгого времени сидеть на этих деревянных орудиях пытки, которые там считаются стульями. А то, что они предлагают свидетелям, и того хуже. Естественно, я постараюсь избежать всего этого, но, уж если дело дойдет до суда, мистер Гудвин и я выступим в качестве свидетелей и дадим показания, что мистер Пур, сидя в этом самом кресле, утверждал со всей определенностью, что не кто иной, как мистер Блейни собирался его убить. Вы же знаете присяжных и как такое свидетельство повлияет на них. Давайте опять представим, что я адвокат и…

Боже, подумал я, он опять хочет произнести речь перед судом присяжных.

Но в это время раздался звонок в дверь, и я выскользнул из кабинета, по пути подмигнув Крэмеру. В холле, взглянув через занавеску, я быстро открыл дверь и вышел на крыльцо.

— Здравствуйте. Не желаете ли поговорить со мной здесь?

— А в чем дело? — недоуменно спросил Конрой Блейни.

Я широко улыбнулся.

— В кабинете мистера Вульфа сейчас находится инспектор Крэмер. Я подумал, что вы и так в последнее время с ним часто общались и не хотите больше его видеть. А может быть, вы за ним следите?

— Инспектор Крэмер?

— Да, вы следите за ним?

— Боже мой, нет. Я пришел к Нэро Вульфу.

— Хорошо. Следуйте за мной. И когда мы войдем, не разговаривайте. Поняли?

— Я хочу видеть Нэро Вульфа немедленно.

— Вы будете делать то, что вам говорят? Или вы хотите видеть и инспектора Крэмера?

— Ладно, пойдемте.

Я повел его в комнату, отделенную от кабинета Вульфа закрытой дверью, и вернулся в офис через холл.

— Ничего срочного. Пришел человек по поводу орхидей. Он ждет в соседней комнате.

Через минуту Крэмер поднялся и, зная, как он подозрителен и как сыщики любят открывать двери, которые не имеют к ним никакого отношения, я проводил его до выхода. Вернувшись в офис, рассказал Вульфу, кто к нам пришел на самом деле.

— Что ему нужно? — нахмурился Нэро.

— Я думаю, он пришел исповедаться. Предупреждаю, его фальцет может подействовать на твои нервы.

— Ладно, давай его сюда.

Я предвкушал удовольствие, и я его получил. Правда, не столь долгое. Началось с того, что Блейни отказался от красного кресла и уселся на стул. Вульфу это явно не понравилось, так как нарушало заведенный им порядок.

— По дороге сюда я подумал, — начал Блейни, — что сама судьба свела нас вместе, мистер Вульф. Вы явно выделяетесь в своей области, я — в своей. Рано или поздно мы должны были встретиться.

Такое начало обескуражило даже Нэро, и он лишь пробормотал: — Боже мой…

Блейни удовлетворенно кивнул головой.

— Я знал, что у нас найдется много общего. Это мое любимое выражение — «Боже мой». Но, наверное, вы сгораете от нетерпения узнать, зачем же я пришел. На вашем месте я бы подумал именно об этом. Так вот — я пришел сюда не из страха за себя. У меня для этого нет ни малейших оснований. Но вечером, во вторник, в квартире Юджина я слышал, как один человек сказал другому, наверное, это были детективы, что миссис Пур является клиенткой Нэро Вульфа. В таком случае Нэро Вульф должен был решить, что виноват он, Блейни, а уж если мистер Вульф что-либо решит, то виновному, т. е. Конрою Блейни, не остается ничего, как побрить ногу для электрода на электрическом стуле. Но вы, как и я, человек с научным складом ума и мне хотелось бы знать, каковы ваши доводы в моей виновности. Назовите мне их по одному, и я разобью каждый из них в пух и прах.

— Арчи, выкинь этого субъекта отсюда! — обратился Вульф ко мне, полный негодования.

На Блейни, однако, эта фраза не произвела ни малейшего впечатления, а я был слишком увлечен происходившим и не хотел бы раньше времени прерывать этот чудесный спектакль.

— Ведь истина заключается в том, что у вас просто нет этих доводов, — как ни в чем не бывало продолжал испытатель сюрпризов. — Тот факт, что Юджин боялся, что я его убью, еще ничего не доказывает. Он родился трусом. Действительно, в разговорах с ним я описывал ему методы, с помощью которых я мог бы убить его и выйти сухим из воды. Но я это делал с единственной целью показать ему, что он владеет половиной дела лишь благодаря моему долготерпению, и, таким образом, мое предложение о двадцати тысячах за его долю участия в делах фирмы — настоящий подарок для него. Я никогда не снизойду до убийства. Ни один человек не достоин того, чтобы я тратил на него столько времени и моего ума.