Филлис Джеймс - Женщина со шрамом

— Все мы порой чувствуем то же самое, — заметила Хелина.

— Но это проходит, это не настоящее. И мы понимаем, что это не настоящее. Для того чтобы так чувствовать, мне надо было бы постоянно испытывать невыносимую боль, понимать, что мой ум слабеет, что я утратил свою независимость, потерял работу, лишился этого дома…

— Я думаю, что ее ум и правда слабел. Думаю, она понимала, что сходит с ума. Давайте все-таки пойдем к Камням. Она умерла, и теперь я испытываю к ней жалость.

Голос Джорджа вдруг стал сердитым:

— Жалость? Я вовсе не испытываю к ней жалости. Она убила мою пациентку. А я сделал такую удачную операцию!

Хелина взглянула на него и отвернулась, но он успел заметить в ее беглом взгляде что-то огорчительно близкое удивлению, не лишенному насмешливого понимания. Она сказала:

— Вашу последнюю частную пациентку здесь, в Маноре. Она была поистине частной — частным лицом, закрытым для всех, как бывает закрыто частное владение. Что каждый из нас знал о ней по-настоящему? Что знали вы?

— Только то, что она хотела избавиться от шрама, потому что у нее больше не было в нем нужды, — тихо ответил он.

Они медленно пошли по липовой аллее. Почки уже раскрылись, и деревья стояли в нежной, прозрачной и преходящей зелени весны. Чандлер-Пауэлл сказал:

— Эти планы насчет ресторана… конечно, все зависит от того, захотите ли вы здесь остаться.

— Вам понадобится кто-то, кто мог бы взять дело в свои руки: администратор, генеральный организатор, эконом, секретарь. Конечно, я могла бы остаться, пока вы не найдете себе подходящего человека.

Дальше они шли молча. Потом, не останавливаясь, он сказал:

— Я-то думал о чем-то более постоянном, вероятно, гораздо более обременительном. Вы можете сказать даже — менее привлекательном, по крайней мере лично для вас. Для меня это было слишком серьезно, чтобы отважиться на риск разочарования. Поэтому я не заговорил об этом раньше. Я прошу вас выйти за меня замуж. Я верю — мы сможем быть счастливы вместе.

— Вы не произнесли слово «люблю». Это честный поступок.

— Я думаю, это оттого, что я никогда не понимал, что на самом деле значит это слово. Я думал, что влюблен в Селину, когда женился на ней. Это было похоже на помешательство. Вы мне нравитесь. Я вас уважаю, вы меня восхищаете. Мы работаем рядом вот уже шесть лет. Я хотел бы заниматься с вами любовью, но этого хотел бы всякий гетеросексуал. Мне никогда не бываете вами скучно, когда мы вместе, вы никогда не вызываете у меня раздражения. Мы с вами разделяем одну и ту же страсть — любовь к этому дому, и когда я сюда возвращаюсь, а вас здесь нет, я чувствую беспокойство, какому не могу найти объяснения. Возникает ощущение, что чего-то недостает, чего-то не хватает.

— В доме?

— Нет, во мне самом. — Снова они оба помолчали. Потом Джордж спросил: — Вы можете назвать это любовью? Этого достаточно? Мне — да, а вам? Вам нужно время, чтобы подумать?

Теперь Хелина повернулась к нему лицом.

— Просить о времени, чтобы подумать, было бы просто притворством. Этого достаточно.

Он к ней не прикоснулся. Он ощущал себя человеком, в которого вдохнули новую жизнь, но который стоит на зыбкой почве. Он не должен совершить ничего бестактного, неуклюжего. Она почувствует к нему презрение, если он сделает что-то вполне очевидное, банальное, то, что ему так хочется сейчас сделать — схватить ее в объятия. Они стояли лицом друг к другу. И он сказал очень тихо:

— Спасибо.

Они как раз дошли до Камней. Хелина сказала:

— Когда я была девчонкой, мы обходили эти камни по кругу и тихонько ударяли ногой по каждому камню — на счастье.

— Тогда, наверное, нам сейчас надо сделать то же самое, — откликнулся он.

Они вместе обошли круг Камней. Джордж тихонько ударял ногой каждый камень по очереди. Вернувшись в липовую аллею, он спросил:

— А как насчет Летти? Вы хотите, чтобы она осталась?

— Если она захочет. Честно говоря, поначалу будет очень трудно без нее обходиться. Но она может не захотеть жить в Маноре, когда мы поженимся, и нас тоже это не устроит. Мы могли бы предложить ей жить в Каменном коттедже, когда он будет освобожден и отремонтирован. Не сомневаюсь, что она будет рада участвовать в переделке его интерьера. И ей было бы приятно делать что-то в саду.

— Мы могли бы просто передать ей этот коттедж. Я хочу сказать — передать на законных основаниях, оформить его на ее имя. При его теперешней славе продать его было бы не так просто, а у нее таким образом будет какое-то обеспечение в старости. Кому еще он мог бы понадобиться? Да и она — захочет ли его взять? Мне кажется, он просто источает запах убийства, несчастья, смерти.