Елена Яковлева - Крокодиловы слезы

Я даже не успела поблагодарить его за помощь.

Еще минут пять я не решалась приблизиться к могиле, которую уже засыпали землей два крепких парня в темных спецовках, слаженно размахивая лопатами, не торопясь, как роботы. Еще бы, для них это была всего лишь работа и только, насыплют холмик, отойдут в сторонку и выпьют за помин души усопшего. А то, что под тем холмом чья-то любовь, их не касается.

Пришедшие на похороны люди тоже стали постепенно расходиться, одни, тихо переговариваясь, занимали места в автобусе, другие медленно разбредались по аллее, ведущей к выходу с кладбища. У свежей могилы остались всего несколько человек, видимо, родственники: высокая блондинка в темном, закрытом до подбородка платье и темной газовой косынке, красиво обтекающей скорбно склоненную голову, коренастый крепыш в коричневом костюме, поддерживающий женщину под локоть, и еще трое мужчин весьма официального вида чуть поодаль. Один из них, тот, что стоял ближе ко мне, отвернувшись и прикрывая ладонью рот, односложно переговаривался по мобильному телефону, то и дело повторяя гнусавым тоном: "Короче, я сказал..."

Я смотрела на удалявшихся с кладбища людей, пытаясь выбрать кого-то спросить, спросить... Наконец я выбрала женщину среднего возраста с бесцветным лицом профессиональной плакальщицы, чтобы задать бесконечно мучивший меня вопрос:

- Извините... Не по-подскажете, к-ко-го это похоронили?

Женщина вскинула на меня подслеповатые глаза, в которых не заметно было особенной печали, зато угадывалось любопытство.

- Тимура Алексеевича Проскурина, - ответила она с готовностью, не сводя с моего лица пытливого взора.

Глава 2

Я И КЛАДБИЩЕНСКАЯ МАФИЯ

Если вы спросите меня, что происходило после того, как имя Тимура было наконец произнесено, я вряд ли смогу вам это объяснить сколько-нибудь толково. Нет, я не грохнулась в обморок в очередной раз и не впала в буйное помешательство, я как бы перестала существовать. Кто я без своего супермена? Никто! Меня нет, как нет отражения в зеркале в пустой комнате. Даже удивительно, что высокая блондинка в трауре посмотрела на меня, чуть-чуть приподняв черные очки, когда я заплетающимся шагом подошла к могиле (разве я не невидимка?). А сам Тимур приветливо улыбался мне с большого, утопающего в цветах и венках портрета, словно приободряя. Портрет был цветной, а потому его роскошные глаза имели совершенно живое выражение, как на голографическом снимке, и чуть ли не подмигивали мне. Мол, не унывай, Дюймовочка, это все не правда, на самом деле я жив-здоров и этот сырой могильный глинозем не имеет ко мне ровным счетом никакого отношения.

Горло мое сжал спазм, я попыталась откашляться, но издала гортанный звук, похожий на птичий клекот, испугалась и зажала рот ладонью. Высокая блондинка, подпираемая коренастым крепышом в коричневом костюме, вздрогнула и посмотрела на меня, а я на нее. Неужто это и есть жена Тимура, вернее, теперь уже его вдова, обремененная сонмом хронических болезней, благодаря которым он ее и не бросал. Что-то она подозрительно розовая и цветущая, несмотря на глубокий траур! Я вспомнила, что Тимур от нее все-таки ушел, хоть и не ко мне, и протяжно-малодушно всхлипнула.

Блондинка притронулась пальцем к дужке очков и что-то шепнула на ушко коренастому типу в коричневом костюме, в ответ тот повернулся в мою сторону и удостоил меня оценивающим взглядом. Судя по тому, как он скривил губы, оценил невысоко, но какое это имело значение теперь, когда Тимур улыбается мне с портрета, утопающего в могильных цветах? Я крепилась из последних сил, чтобы не разрыдаться в голос, и ждала, когда они все уйдут, оставив меня с моим горем. Произошло это минут через пять. "Пора", - пробормотал коренастый и сжал в крупной ладони хрупкие пальчики безутешной вдовы. Та не стала противиться и послушно пошла за ним, даже не оглянувшись, чтобы бросить прощальный взгляд на могильный холм.

Оставшись наконец одна, я первым делом всласть наревелась, в перерывах между рыданиями обращаясь к Тимурову портрету с трогательными пространными речами. Нет, я не допытывалась у него, на кого он меня покинул, я спрашивала, как все случилось, как он, классный водитель, мог попасть в аварию, уж не наша ли с ним последняя ссора тому причиной?

- Я же не хотела, чтобы ты ушел, совсем не хотела! - ломала я руки, не сводя глаз с его фотографии. - Я.., я... Честное слово, я так тебя люблю, я никого и никогда так не любила... Ты, ты... Да лучше тебя никого нет, и, кроме тебя, мне никто не нужен, поверь, поверь!..