Елена Яковлева - Маньяк по вызову

- Вот приезжайте и полюбуйтесь, что она тут делает.

Я стиснула локоть Нинон:

- Ну спасибо тебе, дорогая, ты обещала мне веселый вечер и, похоже, не ошиблась.

- Можно подумать, я знала, что будет такое, - огрызнулась Нинон.

Однако, как выяснилось в следующую минуту, зрелище практически голой, оставшейся только лишь в черных трусиках Лизы было отнюдь не последним. Шоу продолжалось. На этот раз расстаралась мужеподобная Ксюша. Она решительным шагом пересекла лужайку, подошла к девице, явно намеревавшейся избавиться и от трусиков, и влепила ей звонкую пощечину. Судя по тому, что на бледном, измазанном расплывшейся косметикой Лизином лице мгновенно отпечаталась багровая пятерня, рука у Ксюши была тяжелой.

Мы с Нинон, затаив дыхание, стаза" ждать, что произойдет дальше. Лиза буквально на несколько секунд прервала свой утробный вопль, а потом в ее темных, мутноватых глазах вспыхнули желтые огоньки. Она снова замычала, уставившись в одну точку, только выражение ее лица стало более осмысленным. У меня было такое чувство, словно она видит нечто, невидимое остальным. Я обернулась и прикусила язык: совсем недалеко, где-то возле дома банкира, в ночное небо поднимался густой столб дыма. И еще я услышала такой характерный звук - треск сухих веток в костре.

Я открыла рот, чтобы заорать, но Нинон меня опередила, издав душераздирающий крик:

- Пожар! Пожар!..

***

Нинон перевела дух с облегчением, когда, выбежав на улицу, мы разобрались, что горит не ее дача, а бывшая дипломатова, а теперь неизвестно чья, та, на которой работали шабашники-молдаване. Полыхал, впрочем, не дом, а строительный вагончик, но в любой момент, огонь мог перебраться на крышу коттеджа, а там рукой подать до участка Нинон, а также овдовевшего банкира.

Мы все - на даче поэта-песенника осталась только голая Лиза, - точно огнепоклонники, завороженно уставились на жадные языки пламени, лизавшие вагончик. Суетилась одна Нинон, встревоженно восклицавшая:

- Да ведь так весь поселок выгорит! Нужно в пожарку звонить.

А меня беспокоило другое: где сейчас сами строители, неужто в вагончике?

Только я так подумала, как из брызжущего искрами пожарища вырвалась горящая фигура. Полыхающий человек упал на землю и стал кататься. Мы стояли, не в силах сдвинуться с места, только Ксюша не растерялась - схватила кусок валявшегося возле дома брезента и, подбежав, накрыла им заживо горевшего человека. Потом повернула к нам искаженное гримасой отчаяния лицо и зло выкрикнула:

- Ну что стоите как истуканы, "Скорая" нужна, разве не видите?

Поэт-песенник начал хлопать себя по карманам в поисках телефона, который ему не понадобился, потому что совсем рядом раздался вой пожарной сирены. Мы не успели ничего сообразить, а пожарные уже разматывали свои шланги, бесцеремонно отпихивая нас в сторону. Потом подъехала "неотложка". Молоденькая докторша приподняла кусок брезента, глянула на лежащего под ним человека, поморщилась и скомандовала:

- Живо носилки!

На этот раз Широкорядов и Ленчик не растерялись - помогли погрузить пострадавшего в машину, только глаза у них при этом были совершенно ошалелые.

- В вагончике еще был кто-нибудь? - спросил один из пожарных, видимо, главный.

Ответила Нинон, в очках которой отражались языки пламени:

- Там... Там жили рабочие, они отделывали дачу, трое.., то есть двое со вчерашнего дня. Один обгорел, а где второй...

- Вы хозяйка? - сурово уточнил пожарный.

- Н-нет, н-нет, - замотала головой Нинон, - хозяин здесь не живет, дача ведь не достроена. Приезжает иногда.

- Фамилия? - Пожарный достал блокнот.

- Я не знаю...

- А кто знает? - не унимался любознательный пожарный.

- Понятия не имею, - буркнула Нинон и потихоньку отошла в сторону. Пожар погасили довольно быстро, но от вагончика практически ничего не осталось, если не считать хлам, в котором тлели угольки, готовые в любой момент разгореться. Время от времени пожарные поливали их из шлангов, и тогда они шипели, как змеи в террариуме.

- Ну что, есть там кто-нибудь? - крикнул главный пожарный.

Тот, что поливал из шланга угли, глухо ответил:

- Сейчас ничего не разглядишь. Остынет - может, кого и откопают.

- Кошмар, - прошептала в двух шагах от меня Нинон. Галдящие, как галки, "чернобурки" окружили Ксюшу, которая повела их со двора, точно утка свой выводок. Широкорядов и Ленчик все еще тупо смотрели на мерцающую кучу углей.

Я покосилась на Нинон. Помнится, кое-кто обещал мне спокойный отдых на лоне природы.