Елена Яковлева - Невезуха на все сто

- А я почем знаю? - невозмутимо ответила Инга. - Все, что мне известно, это то, что его зовут Юрис и что он здорово тра... В смысле, отличный любовник.

- Что? - Я не поверила своим ушам. - Юрис - это все?! Ты даже не знаешь его фамилии?

- А на кой черт мне его фамилия, спрашивается? Чтобы заниматься тем, чем мы тут занимались, и имени достаточно. А при большом желании и без него можно обойтись.

Незамысловатые Ингины слова возымели на меня действие, сравнимое с электрическим разрядом вольт эдак в триста восемьдесят. Я конвульсивно дернулась и прикусила себе язык до крови. Во рту сразу стало солоно, как от селедки. Выходит, Инга таскала на мою законную жилплощадь невесть кого, укладывала этого невесть кого в мою постель, нимало не заботясь о моей репутации! А у меня, между прочим, сын-подросток, и работаю я не в колбасной лавке, а в газете. С другой стороны, я ведь догадывалась, зачем Инге ключи от моей квартиры, да что там догадывалась - знала наверняка. Так что смешно теперь корчить из себя святую невинность. И все же, все же именно в моей постели, а не в Ингиной лежит труп полового гиганта с прибалтийским именем Юрис. По-моему, это нечестно.

- Влипли! - это первое, что я произнесла, обретя наконец дар речи и тут же потеряв его вновь уже по другой причине. Мне нечего было сказать. Инге, впрочем, тоже. Мы опять растерянно молчали, а в нескольких метрах от нас остывало тело Ингиного любовника.

Потом Инга все-таки заговорила, сбивчиво и торопливо, будто ее собаки за ляжки хватали:

- Да я... Я никогда у них даже имени не спрашивала. Договаривались: он - Адам, я - Ева... Потому что все было, ну, на один раз... Это я сама так решила, чтобы без всяких там заморочек... Деловой подход: в губы не целуемся, наличие презерватива обязательно и не обсуждается... Господи, да они мне все на одно лицо были, только с этим, Юрисом, чуть по-другому получилось. Не подумай только, что я на него запала, говорю тебе, по части техники этого дела он был настоящий виртуоз. Поэтому-то я и пренебрегла железным правилом: один раз - и адью, и вот что из этого вышло.

Инга виновато посмотрела на меня, словно искала сочувствия. Вот, дескать, какая незадача. А сочувствовать надо было мне, ибо, как выяснилось, здесь у меня целый мужской гарем перебывал. Не хватало еще, чтобы на меня, кроме подозрения в убийстве, еще и статью за содержание притона навесили!

А Инга продолжала давить меня своей убийственной откровенностью с методичностью гусеничного трактора:

- ..Все они ничего для меня не значили, ровным счетом ничего... Я их использовала по основному назначению и тут же выбрасывала из головы. Забывала на веки веков... Зря я только тебя в это дело втянула. Но в машине так неудобно, сама понимаешь... Но ты не беспокойся, простыни я всегда меняла, с этим у меня железно...

Ну и как вам такая "правда-матка"?

- Спасибо, утешила. - Это все, что я смогла выжать в ответ.

- Ой, ты что такая бледная? - испугалась Инга.

- Что-то мне нехорошо, - пожаловалась я. - Принеси-ка мне воды.

Инга сбегала на кухню и вернулась со стаканом воды. Услужливо поднесла его к моему рту, как будто я была умирающей, испускающей дух на смертном одре, и зашептала прямо мне в ухо:

- Танюха, мы должны от него избавиться. Сама посуди, зачем нам отвечать за то, чего мы не делали? И потом... Разве ему не все равно, где его найдут: в твоей постели или где-нибудь еще?

- Говори яснее, - потребовала я и отняла у Инги стакан. Сиделка из нее получилась аховая, всю блузку мне водой залила.

Инга придвинулась ко мне еще ближе и затараторила:

- Тело нужно вынести из квартиры и отвезти куда-нибудь подальше. Таким образом мы избавим себя от лишних неприятностей, а милицию - от бестолковых свидетелей. Много ли от нас толку, когда мы ничего о нем не знаем! Да мы не свидетели, а пустое место. Стоит ли рисковать понапрасну?

- Ты так думаешь? - переспросила я. В определенной логике Инге трудно было отказать. Поскольку свидетели из нас и в самом деле никакие, то у оперов, которые сюда заявятся, будет большой соблазн переквалифицировать нас в подозреваемых.

- Конечно, конечно, - без устали ковала горячее железо Инга, - это единственно возможный способ избежать серьезных неприятностей. Пойми ты, иначе нас просто затаскают. Меня бросит Ованес, тебя окружат сплетни. Вспомни наконец, что каникулы у Петьки рано или поздно кончатся, и куда он вернется?

Поскольку Петька - это мой пунктик, как и у всякой нормальной матери, то я заткнула уши и заорала: