Елена Яковлева - Считайте это капризом

- Очень просто, - спокойно пояснил второй, высокий парень в модной рубашке и кожаных брюках, такое впечатление, что его только что с дискотеки сорвали. - Поедем на служебной машине. В морг.

- В морг?!

Милиционер недовольно покосился на модного парня в коже и пояснил:

- Соседку вашу, Коромыслову, опознать надо. Ее ночью нашли на берегу. Утонула она, одним словом.

Пока Марина с трудом соображала, что к чему, милиционер взялся за дежурную по этажу:

- Вы, кстати, тоже собирайтесь. И вы поедете.

- А я почему? - испугалась та. - Я же на работе.

- На опознание поедете... На опознание трупа Коромысловой.

- Ой! Это я не могу. Я на мертвых сроду смотреть боюсь. И вообще, почему я? Пусть родственники ее опознают, вдруг я перепутаю!

- Так родственники в Нижнереченске, а вы здесь, - резонно заметил дискотечный парень и переключился на Марину:

- А вы, гражданочка, чего застыли как изваяние? Прямо так, в халатике, и поедете?

Уже в милицейском "уазике" Марине удалось разузнать кое-какие подробности. А именно: на диком пляже в трех километрах от города нашли труп женщины, а при ней ничего, только на берегу, в песке, обнаружилась так называемая "карточка отдыхающего". Карточка сильно намокла, но все равно удалось разобрать название пансионата - "Лазурная даль" и фамилию Коромыслова.

Парень в штатском оказался весельчаком и хохмачом и до самого морга сыпал шуточками, рассказывая более сдержанному коллеге в милицейской форме, сидящему за рулем, анекдоты на грани приличия. Марина и Ксения Никифоровна жались друг к другу и покрывались мурашками от одной мысли, что их везут не куда-нибудь, а в морг.

Морг оказался приземистым одноэтажным зданием с облупленными стенами и покосившимся крыльцом, на котором попыхивал папироской крупный вальяжный бородач в белом, точнее, серовато-белом халате. Завидев прибывших, он лениво помахал рукой, как бы предлагая войти, и сказал бодрым баском:

- Добро пожаловать!

- Та боже ж сбавь! - охнула за Марининой спиной Ксения Никифоровна, легкий малороссийский акцент которой от переживаний заметно усилился.

Бородач в халате бросил сигарету под ноги, затоптал ее и спросил:

- Утопленницу опознавать будем?

- Ее, родимую, - глупо хмыкнул хохмач в кожаных штанах и поинтересовался:

- Заключение, кстати, когда будет?

- Когда положено, - отозвался бородатый патологоанатом (Марина уже догадалась о роде его деятельности) и, скользнув рассеянным взглядом по лицам Марины и Ксении Никифоровны, галантно пропустил их вперед:

- Прошу.

Те робко взошли на крыльцо, как две бедные овечки, которых подталкивали к жертвенному алтарю.

Помещение морга внутри было еще обшарпаннее, чем снаружи. А самое ужасное - в нос сразу же ударил специфический запах смерти, не очень стойкий, но достаточно явственный.

- Что, опять холодильник барахлит? - поморщился парень в кожаных штанах.

- Есть немного, - индифферентно подтвердил гостеприимный патологоанатом, - ничего, я уже принюхался. - И распахнул перекошенную дверь со словами:

- Ваша - здесь.

После такого комментария Ксения Никифоровна больно вцепилась Марине в локоть. Можно подумать, Марина чувствовала себя уверенней!

- Вон она, смотрите, - патологоанатом указал на металлический стол у стены.

Женщины застыли, не в силах сдвинуться с места, и тогда сзади к ним подошел весельчак в кожаных штанах, приобнял за плечи и легонько подтолкнул:

- Ну пойдемте, пойдемте, девочки. Я понимаю, неприятно, а что делать?

И они пошли. И посмотрели. И воскликнули в один голос:

- Да, это она!

- Значит, вы утверждаете, что это тело Коромысловой Валентины Степановны? - деловито уточнил милиционер.

Женщины в унисон клацнули зубами, с большим трудом попадающими друг на дружку.

- Большое спасибо, - поблагодарил их милиционер и попросил:

- В протокольчике еще подпишитесь, пожалуйста, и мы отвезем вас обратно.

Марина и Ксения Никифоровна безропотно поставили подписи в "протокольчике" и в полусомнамбулическом состоянии спустились с крыльца и уселись в машину. В течение обратного пути они не произнесли ни слова.

На завтрак Марина не пошла, на пляж тоже. Вместо этого она снова прилегла, хотя и понимала, что все равно не заснет. Перед глазами все еще стояла страшная, словно из триллера, сцена. Тело своей недавней соседки по комнате, лежащее на прозекторском столе, ее бледное, заострившееся лицо, посиневшие губы и застывшие безжизненные глаза. Все, что осталось от заносчивой женщины, зачем-то назвавшейся звучным именем Кристина. Утонула, утонула... Какая жуткая судьба! Приехала отдыхать, была недовольна условиями пансионата, возможно, даже ее, Марининым, соседством, а потом взяла и утонула!