Мила Серебрякова - Семь смертей

Решив во всем разобраться с присущей ей педантичностью, Катарина отправилась к соседке Анны Дмитриевны – Марии. Помнится, Фурманова упомянула, что бабулька возжелала пустить квартирантов, даже объявление в газету дала. Что ж, вот за эту ниточку Катарина и ухватится. Главное, чтобы план, который созрел в голове за считаные секунды, оказался стоящим и по мере его исполнения не возникло проволочек.

Мария Евгеньевна, шустрая пенсионерка с огоньком в глазах, нарисовалась перед Каткой почти сразу, как только та коснулась кнопки звонка. Создавалось впечатление, что бабулька специально караулила у входной двери, иначе как объяснить моментальный лязг замка и горящий взгляд.

– Добрый день, – поздоровалась Ката, переминаясь с ноги на ногу.

– Привет, – нараспев произнесла Мария Евгеньевна. – Это ты сейчас звонила?

– Я.

– Ну и? – Пенсионерка лукаво улыбнулась. – Зачем тебе понадобилась Мария Евгеньевна?

– По важному делу. – Катарина нацепила на лицо серьезное выражение и для убедительности нахмурила брови.

– Ну и? – повторила старушка.

– Я по поводу комнатки. Вы ведь сдаете жилплощадь, так?

Глазки Марии Евгеньевны сузились.

– Сдавать-то сдаю, вернее, пытаюсь сдать, но зачем ты мне врешь? С виду такая милая девочка, а уже врать научилась.

– Я вру? – удивилась Ката. – И в мыслях не было.

– Тогда ответь, откуда узнала, что я комнату сдаю? Отвечай не раздумывая.

– Так объявление ваше в газете прочитала.

– Так-так. – Мария Евгеньевна постучала костяшками пальцев по дверному косяку. – Опять ты врешь. Во-первых, в газете не указан мой адрес, а во-вторых, номер телефона перепутали.

– Знаю, но дело в том, что в субботу днем я позвонила по указанному телефону и узнала про путаницу. Говорившая со мной женщина пояснила, что комнату сдает ее соседка и ее телефон оканчивается на цифру пять.

– Верно, – оживилась Мария Евгеньевна.

– Времени у меня было в обрез, вот я и решила приехать к вам без предварительного звонка. Поинтересовалась у соседки адресом и...

– И приехала, – закончила за Кату фразу хозяйка квартиры. – Тогда вопросов больше нет. Проходи, только обувку сними, у меня чистота кругом. Грязь и пылюку на дух не переношу. Сумку клади на тумбочку, тапки прямо на тебя глядят, ванная комната в конце коридора.

Вымыв руки, Катарина хотела вытереть их белым вафельным полотенцем, но Мария Евгеньевна, которая неотступно следовала за гостьей, проверяя, правильно ли она моет руки, запротестовала:

– Это полотенце не трогай, вытирай руки зеленым, оно у меня специально для гостей припасено.

– Куда мне можно пройти? – спросила Катарина, выйдя из ванной.

– Пошли в залу, дела будем там решать.

Просторный зал был практически лишен мебели. Кроме старенького дивана, кресла, стула и маленького столика, в комнате не наблюдалось ничего.

Мария Евгеньевна опустилась в кресло, Катке же было предложено сесть на край дивана. Да-да, старушка так прямо и сказала:

– Садись на диванчик, только на краешек.

– Почему именно на краешек? – улыбнулась Катарина.

– Ты не тростиночка, – констатировала пенсионерка.

– И что?

– Как что? Если сядешь в середку, продавишь диван, а ему еще и сорока лет нет.

Катарина решила отмолчаться. Она, конечно, не худышка с выпирающими наружу костями и вечно голодными глазами, но и не такая толстая, чтобы своим задним местом сделать вмятину в доисторическом диване.

– Ну, – вскинула редкие белесые брови Мария Евгеньевна. – Приступим к делу. Ты комнатку на какой срок снять планируешь?

– Э-э... Дня на два-три.

Старушка закашлялась:

– На два дня? Я не ослышалась? Нет, нет, нет, не будет у нас с тобой договоренности, даже не проси. У меня не ночлежка, комнатку сдаю на длительный срок: на год, минимум на полгода. А два дня ты и в гостинице перекантоваться можешь.

– Я хорошо заплачу, – выдвинула железный аргумент Катарина.

– Зачем тебе комната на пару дней?

– Понимаете, у меня в квартире полным ходом идет ремонт. С шумом, грязью и крепкими словечками рабочих я еще мирилась, а сегодня они стены краской начали красить. Сами понимаете, спать в помещении, где сильно пахнет краской, невозможно. Друзей и знакомых, тех, у кого я бы могла получить кров, нет, вот и подыскиваю временное жилище. В субботу на ваше объявление наткнулась и почему-то решила, что вы сдадите мне уголок.

– Не уголок, а комнату, – поправила Кату Мария Евгеньевна. – Комнатка, между прочим, двадцать два квадратных метра. Это тебе не хухры-мухры в домах-коробках. Комната – загляденье!