Энн Грэнджер - Где старые кости лежат

Подъехав к месту раскопок, Мередит увидела, что ее встречают. В ряд выстроились четыре человека и черный метис лабрадора. На закате тени удлинялись, пять темных полос на земле напоминали вытянутые пальцы тянущейся к ней огромной руки.

Три женщины и один мужчина стояли рядом с ржавым вагончиком. Судя по всему, они были заняты каким-то спором, который прервался при ее появлении. Бросив взгляд на вагончик, Мередит поняла: удобства здесь ограничивались в буквальном смысле постелью и завтраком.

Лагерь ньюэйджевцев тоже сразу бросался в глаза. Он располагался чуть выше по склону, под массивным, скругленным, поросшим травой выступом, похожим на балкон, нависавшим в обоих направлениях. Между старыми, заржавелыми средствами передвижения были натянуты веревки, на которых сушилось белье, придававшее всей сцене неуместный оттенок домашнего уюта.

При столкновении с реальностью впечатление безмятежности мгновенно улетучилось. Мередит заглушила мотор. К ней тут же подбежала Урсула, ее длинные черные волосы развевались на ветру. После обеда в Оксфорде Урсула успела переодеться. Сейчас на ней были грязные джинсы и рубашка в клетку, на которую она надела еще и шерстяной жилет. Полы незастегнутого жилета хлопали на бегу.

Наконец Урсула добежала до машины и остановилась перевести дух. Мередит не без опаски опустила стекло.

— Я рада, что вы наконец нас нашли!

— Я нашла вас легко. Если не считать того, что познакомилась со странным стариком, который живет ниже, на той стороне дороги. Он решил, что я приехала что-то подобрать себе на свалке.

Выпачканной в глине рукой Урсула откинула за плечо прядь черных волос, на лбу у нее осталась грязная полоса.

— Это Финни. Он настоящий псих, но безобидный.

Мередит вышла из машины. Урсула прошептала:

— Что сказал Маркби о… ну, обо всем этом? — Она дернула головой в сторону лагеря хиппи.

Теперь Мередит в полной мере услышала и запахи, и звуки. Легкий ветерок со стороны земляного вала принес гул голосов, лай собаки, плач младенца. Пахло дымом костра и машинным маслом.

— Боюсь, ничего особо радостного. Как и о другом, — загадочно добавила она.

— Ладно, поговорим потом.

Они переглянулись. Бросив взгляд в сторону вагончика, Мередит спросила:

— Это Дэн?

Но рыжеволосый приземистый человек, на которого она указала, сам решительно устремился вперед, не дав Урсуле ответить.

— Здрасте! — Он протянул короткопалую руку. — Меня зовут Иен Джексон, я хранитель Бамфордского музея! Вы — Мередит Митчелл. Добро пожаловать на раскопки! Правда, в настоящий момент работа едва продвигается из-за того, что здесь расположились хиппи, а старший инспектор Маркби сидит себе в Бамфорде и в ус не дует! Урсула говорит, вы каким-то образом связаны с Маркби. Это так? — Джексон вперил в нее напряженный взгляд и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Если да, был бы вам признателен, если бы вы выкрутили ему руки и заставили что-нибудь предпринять! У меня сложилось такое впечатление, будто его больше заботит их благополучие, чем наше!

Урсула глубоко вздохнула.

— Иен, дай ей хоть слово вставить! — воскликнула она. — Ты ведь знаешь, у Маркби свое мнение о сложившемся положении, и Мередит тут ничего не может поделать!

— Я только…

— Он хочет сказать, — вмешалась в разговор невысокая смуглая девушка с озорным личиком, — что требует прислать на холм кавалерию, которая разгонит наших хиппи!

— Как смешно! — сухо парировал Джексон.

Мередит сразу различила в речи смуглой девушки американский акцент. Урсула поспешила всех познакомить:

— Это Рене Кольмар, наша коллега из Америки. А это Карен Хенсон, она тоже нам помогает.

Джексон сдавленно фыркнул. Рене наградила его взглядом, исполненным плохо скрытого раздражения. Зато Мередит Рене лучезарно улыбнулась:

— Здрасте, Мередит! Добро пожаловать в нашу дружную семейку. Решили, значит, тоже к нам присоединиться?

— Перестань, Рене! — воскликнула Урсула устало, но не злобно.

Вторая девушка, Карен, неуклюже шагнула вперед. Старомодная соломенная шляпка с широкими полями, украшенными поблекшими искусственными цветами, почти не спасала хозяйку от солнечных лучей, ее простое, неприметное лицо украшала целая россыпь веснушек, а белая кожа покраснела, как у вареного рака. Мередит невольно прониклась жалостью к этой крепкой, белокожей и совсем некрасивой молодой женщине. Как же она должна страдать на открытом солнце!

Словно демонстрируя свою неприглядность, Карен протянула ей обожженную солнцем руку, всю в пятнах и в подсохших следах розового лосьона от солнечных ожогов.