Борис Яроцкий - Змеиная зона

У Павла Петровича карты с собой не было, но он и без карты знал местность, как свою фирму "Автосервис".

Ближайшей объездной дороги нет, а проскочить по бездорожью стопроцентная гарантия, что "Форд", эта мощная машина, здесь, на каменистых надолбах ни при каких условиях не пройдет.

И Павел Петрович решил возвращаться под пули: а вдруг повезет?

По природе он не был азартным. Но умел рисковать. Два года службы на границе приучили его к разумному риску.

Он вспомнил, как, однажды, будучи в секрете, по беспокойству собаки заметил, что за ближайшей скалой, за поворотом тропинки, по которой должна проследовать смена, кто-то затаился. Предупредить заставу он не мог - не было с собой рации. Местных жителей здесь не должно было быть - ближайшее селение в десяти километрах. Разве кто заблудился? Погода пасмурная, с утра моросил дождь и по ущелью сплошной пеленой стлался туман.

А контрабандисты, как правило, используют ненастье. Ходят они с ножами. Скольких пограничников, особенно неопытных, уложили в этих горах!

Одно, что видел он отчетливо, отрезок тропы, по которой с минуты на минуту проследует наряд. И как только он увидел шестерых пограничников с собакой, дал очередь из автомата по выступу скалы. Под темным дождливым октябрьским небом трассирующие пули послужили целеуказанием.

Он видел, как наряд спешно рассредоточился и уже к скале приближался в готовности к встрече с засадой.

Предупреждение автоматной очередью оказалось как нельзя кстати. Нарушитель был вынужден без сопротивления сдаться.

Что-то подобное было и сейчас. С покатого холма он видел дорогу, по которой проследует фургон, но если машина спустится в суходол, будет приближаться к роковому каменному мостику, дорогу потеряет из виду и фургон выйдет на дистанцию полета кумулятивной гранаты.

Как офицеров предупредить, что там - засада?

Труда не составило догадаться, что кто-то заинтересован, чтобы от фургона остался один обугленный остов, а там, поди, разберись, что за груз?

Павел Петрович остановился, не выпуская из виду дорогу, достал ручной пулемет. Примерно зная, где место засады, скрытое холмом, стал всматриваться в местность, напрягая память.

В тот момент, когда у каменного мостика его обстреляли, боковым зрением он увидел не только куст боярышника, но и промоину на склоне холма.

Эту промоину он сейчас видел с другой точки. Она пролегала где-то в сотне метров левее куста боярышника.

Сам себе вслух сказал:

- А поднимусь я немного вверх, не упуская дороги.

Он вел машину по камням, объезжая крупные валуны. А когда "Форд" забуксовал окончательно и не взял крутого подъема, бросил машину прямо на крутизне подъема и с пулеметом на плече поднялся на вершину холма.

Отсюда была видна верхушка боярышника, а на противоположном склоне чуть-чуть просматривалась полоска дороги. Здесь он остановился, устроил себе огневую позицию.

Стал ждать. Боялся, что ребята за ревом дизеля не услышат выстрелов, но был уверен, что пули над головой гранатометчика сделают свое дело заставят его надежней укрыться, и пока он будет менять место засады, фургон успеет проскочить мостик.

Это был шанс. Но он был так мал, что надеяться на "авось повезет", было сомнительно.

Фургон показался не скоро, водители, не зная местности, вели машину осторожно, на пониженной скорости, где дорога раздваивалась, останавливались, отыскивали следы "Форда".

Позднее утро переходило в полдень. С вершин холма четко просматривались серые, в своем однообразии дали.

Можно было двигаться вместе - "Форд" и фургон. Но капитан Кормильцев из-за неисправной рации приказал Ишутину как можно быстрее выскочить на трассу и оттуда, с ближайшего поста ГАИ, запросить подкрепление - была возможность схватить всех, кто ночью пригнал фургоны в Полынную балку.

Павел Петрович понимал важность такого приказа, но он понимал и другое: если продолжить движение к трассе, то Кормильцев и Донченко найдут в этой степи смерть. А те, кто остался в Полынной балке, тоже будут прорываться на трассу, вот там их надо будет перехватывать.

Наконец-то на гребне высоты показался фургон, ведомый Кормильцевым и Донченко.

Павел Петрович выждав несколько секунд и, тщательно прицелившись в верхушку боярышника нажал на спусковой крючок.

Он не видел, как повела себя засада, но заметил главное, ради чего открыл огонь. Фургон остановился, из кабины выпрыгнул, кажется, Кормильцев, и с автоматом в руке стал подниматься по откосу, чтобы, по всей вероятности, разглядеть, откуда стреляют.