Владимиp Югов - Гибель богов

Теперь Крикун шел по тому же поселку более решительно, чем тогда, когда с грохотом вылетел из собственной избы, Нюша, уже вполне Нюша, задвинула тогда на засов дверь, так и пришлось Крикуну ночевать у своего кореша Ивана Подобеда, пока хозяйничала в его хате, приводя себя в порядок, к отъезду.

Крикун прослышал, что следователь перед отъездом заглянул к директору, Крикун шел тоже к следователю.

Весь поселок, кажется, был сегодня пьян, и Крикуну, чистенькому и доброму в намерениях, неприятно глядеть на такое позорище при высоком районном начальстве. Он брезгливо сторонился пьяных. Но от Васьки Вахнина ему отвертеться не удалось.

- Ты куда, тезка? - спросил его Васька, печальный и впервые опустошенный. - Погоди! Давай пойдем вместе! - Он схватил его за руку. Да погоди ты! Я тебе про межмикрорайонный общественно-торговый центр, Вася, не буду толковать, ты не бойся! Я тебе про бригадира нашего... Ты Саню-то, поди, неплохо знал?

- Знал.

- Дрались мы сейчас за него... Ты погляди, о-оо-о! Шрам видишь на губе?

- Кто это тебе?

- Метляев Колька. В зубы, сволочь, бьет! А ему, - Васька снова стал самим собой, беззаботным весельчаком, - а я ему штаны новые располосовал! Как бритвой писанул!

- Дураки вы!

- Конечно, дураки.

- Иннокентий у вас там один что-то и тянет.

- С виду только, да и кажется это! Послушай, а ты же, говорят, в Нюшку-то солидно втюхался, а?

Крикун вытянул свою руку из цепкой подвыпившей тезкиной ладони.

- Иди, Вася, иди!

- Куда, Вася? Ну куда? Он-то, Саня, ушел. А мы с тобой уйдем? Нет, Вася, от себя не уйдешь... Никуда не уйдешь! Ты и уйдешь, а тебе будет что-то сниться, Саня будет сниться! Скажет: "И аллах с вами!" И будет в одиночку вкалывать. У всех нас он в глазах, Вася, стоит. Метляев-то меня не понял, я ведь только с точки зрения философии, - смысл-то жизни не заключается в том, чтобы "биться" в одиночку. Не понял Метляев, и - в зубы! Я - подхалим! Да мне самому... А-а, Вася! Опять же, если с Иннокентием не поедем, загнусь я, Вася, здесь. Алкашом, Вася, сделаюсь. А Славка, сын? Что я ему скажу? А ей я как докажу? Она в джинсы, и я тоже такие брюки куплю, как у Метляева. Оденусь, пройдусь по этому межмикрорайонному общественно-торговому центру...

- Не пройдешься ты, только грозишься.

- Доеду!

- Не доедешь! Доедешь до первой остановки, врежешься в ресторан, Вася... Да какой там ресторан - в забегаловку, где чернилом торгуют, и пиши - пропало!

- Плохо, тезка, ты рисуешь... Вот Саня по-другому рисовал! Он верил!

- И с Саней вы пили.

- Не по столько. Мы с Саней постепенно завязывали.

- Завязывали, завязывали и завязали хлопца!

- Беда наша общая... Не одного меня вини... Поглядел бы, как дубасились! - Засмеялся тут же: - Так свадьба-то скоро? Чего ты жмешься? Отвалил бы для начала. Ты же башлюгу гребешь лопатой...

- Послушай, парень, - сказал Мокрушин, когда Нюша пошла за вторым, женись ты на ней. Счастлив будешь... Ты заметь, как глядит-то она на тебя.

- Так это поначалу, - усмехнулся Акишиев.

- Нет, не скажи! Так баба глядеть просто не может... А та... Ты, брат, в той ошибешься...

Акишиев молча доедал первое.

- Чего молчишь-то? Чего ты ей должен? Слыхал нечаянно я твой разговор... Пустое! Ты той ничего не должен! А этой, возьми и отдай все.

- Нельзя тоже на несчастье строить счастье.

- Бесполезное говоришь. Не для Клавки это.

- Все равно - человек она.

- Ты, что же? Так на каждой женился?

- В том и беда, что не на каждой.

- Или ты в самом деле святой, или дурак. Гляди, счастье тебе само в руки просится.

- Может, ты и прав.

- Куда и прав! Бери ее! Молодую, в теле... Ты погляди внимательней! Она же для счастья и создана. Наливается, как румяное яблочко...

Нюша занесла второе. Радостная, весело спросила:

- А чего говорили и замолчали?

- Секретничаем, - хихикнул Мокрушин. - Про тебя секретничаем.

Молодой красивый лейтенант сидел у директора за столом и пил чай с черничным вареньем. Подворотничок у него был расстегнут, кобура с пистолетом сдвинута на бок - чтобы не стучала при поворотах, когда лейтенант обращался с разговором к хозяйке дома, которая сидела у лейтенанта почти за спиной.

Крикун постучал и зашел. Директор ему почему-то обрадовался.

- Вася, - сказал. - Проходи, Вася!

Не прошел, и не сел.

- Вы, товарищ лейтенант, всему верите, что Нюша вам наговорила? спросил с вызовом.

- А в чем дело? - Лейтенант отставил чашку, встал, застегивая воротник и поправляя кобуру.

- Дело-то в том, что наговаривает она на себя! Ничего у нее с ним не было. Не было, понимаете!