Патриция Хайсмит - Крик совы

Дженни быстро проглотила таблетки, запивая их водой из красного пластмассового стаканчика для зубных щеток. Когда ни одной не осталось, ее слегка встревожило, что она приняла слишком много и начнется рвота. Но теперь уж ничего не поделаешь. Дженни достала с верхней полки аптечки немного измятую пачку бритвенных лезвий и пошла вниз. Вдруг ей захотелось непременно написать записку. Из стопки листков, на которых она оставляла указания молочнику, она вытащила один, нашла огрызок карандаша и, опираясь на кухонный стол, начала писать:

«Дорогой Роберт!

Я люблю тебя. Сейчас гораздо больше, чем раньше, и по-другому. Теперь я понимаю тебя и все вообще. Я только недавно догадалась, что ты означаешь смерть, во всяком случае, для меня. Это судьба. Сама не знаю, рада я или огорчена но знаю, что должно случиться…»

Она устремила взгляд в угол кухни. Ей казалось что записка вышла очень трогательной. А закончить надо красиво и нежно, чтобы Роберт не подумал, будто она сердится и горюет, но на ум ей приходила только одна строка: «Кончить в полночь и без боли».

Дженни открыла дверь во двор. Почти совсем темна. К счастью, Сузи всегда нужно минут пятнадцать на сборы накраситься, переодеться, еще что-нибудь сделать, хоть она и говорит, что уже выезжает. Одно плохо: Дженни не могла сообразить, сколько времени прошло с тех пор, как Сузи ей звонила. Она повернулась, направилась было в гостиную, чтобы допить виски, но передумала, подошла к шкафчику, на котором стоял проигрыватель, и взяла с полки недовязанный свитер Роберта, из рукава торчали спицы. Спокойно улыбнувшись, она достала открытку Роберта с последней из нарисованных им птиц и, держа в руках свитер и открытку, вышла из дома. Щелкнул замок, дверь захлопнулась. Теперь дом заперт, ключи внутри, и она больше никогда в него не вернется. Дженни пошла вдоль подъездной дорожки, осторожно ступая по короткой траве — мокасины она сняла, но когда и где, не помнила. Мелкие камни кололи ступни, но скоро она вышла на лужайку, густо поросшую сухой прошлогодней и свежей травой. Когда-то здесь стоял Роберт. Дженни обернулась и посмотрела на окно кухни, на то окно, в которое он так часто глядел на нее. Ставни казались двумя черными квадратами, обрамленными яркими полосами. Дженни пошла дальше, и пятно света, падавшего из окна второго этажа осталось позади. Видно, она не выключила там ни одной лампы. В левом кармане она нащупала пачку лезвий. Вероятно, она вынула ее из аптечки, но не помнила как и когда. На подъездную дорожку с шоссе свернула машина. Дженни упала в высокую траву, распласталась в темноте, уткнулась щекой в белый свитер, сжимая в правой руке открытку с птицей, так что та сложилась пополам. Свет фар не задел ее, но она боялась, что ее бледно-голубой халат заметен в темноте. Злясь на Сузи, злясь на всех, Дженни зарылась лицом в траву. Дверца машины захлопнулась с резким щелчком. Дженни услышала, как Сузи постучала, подождала минуту, потом подергала дверь.

— Дженни, это я, Сузи! Открой!

— Бум! Бум! Бум! — раздались удары по двери.

«Ей не попасть в дом, даже через окно», — подумала Дженни. Она ясно помнила, что в какой-то момент, еще днем, закрыла все окна первого этажа, не хотела, чтобы воздух в доме смешивался со свежим.

— Дженни! — Сузи кричала пронзительно, голос ее бил по нервам.

Сузи завернула за угол и пошла к парадному входу.

Дженни раскинула руки по рукавам лежавшего на земле свитера. Она, Роберт и Смерть вместе обняли землю. Тра-та-та! — это стучит дверной молоток. Сколько же это будет продолжаться? Щелк! — раздалось у нее в ушах, и ей показалось, будто она скатилась на что-то очень гладкое и твердое. Это таблетки дают себя знать, и Дженни приподняла голову и глубоко втянула в себя воздух. А вдруг Сузи вызовет полицию раньше, чем снотворное подействует окончательно? Зря она не выключила свет в доме и не уехала куда-нибудь на машине. Она решила было подняться и отойти подальше от дома, но побоялась, что Сузи ее увидит.

— Дженни, это я, Сузи! — казалось, Сузи кричит в небо. — Я знаю, что ты дома. Впусти меня! Ну скажи хоть что-нибудь в окно, ну пожалуйста! — И снова после долгого молчания: — Дженни, ты одна? — теперь Сузи опять забарабанила в кухонную дверь.

Пролетела, каркая, ворона «Как поздно летает», — подумала Дженни. Ворона была черная. Все сходилось.

Снова послышался голос Сузи, но теперь он звучал откуда-то издалека, потому что у Дженни звенело в ушах. В животе у нее забурлило, и она увидела, как расступился склон горы и открылась пещера, полная сталактитов и сталагмитов — белых, розовых и темно-розовых, как лососина. В пещере была вода, это текла подземная река, в ней плавали слепые рыбы. Рыбы были белые и не слишком крупные. По реке скользила легкая зыбь, а потом Дженни увидела саму себя — она шла ступая по поверхности воды. Было темным-темно, однако она все видела. Вода понемногу начала подыматься, покрыла ей щиколотки, вода была очень холодная, но приятно освежала. Дженни протянула руку и дотронулась до розового сталактита холодного и влажного, коснулась пальцами прозрачной капли на его верхушке и секунду подержала каплю на кончике пальца, пока та не стекла.