Татьяна Полякова: Свой, чужой, родной

Я потерла лицо руками, понимая, что пора возвращаться домой, но продолжала сидеть, глядя себе под ноги. Одно упорно не укладывалось в голове: насмешливый, невероятно обаятельный, веселый и на редкость здравомыслящий Валька — маньяк? Хорошо, не маньяк. Опасный псих? Может, это жуткая месть излечила его, успокоила, сделала нормальным человеком?

«Не ищи ему оправдания, — одернула я себя. — Потому что оправдания нет». Он не пытался найти настоящих убийц Анжелики. Он просто убил тех, кого считал виновными. Чокнутый сукин сын.

Домой я вернулась ближе к полуночи, дав себе слово поскорее забыть и Вальку, и всю эту историю. Загружала себя работой и подолгу бегала вечерами. Как будто в самом деле пыталась убежать. От себя?

Мои соседи на отсутствие Вальки обратили внимание дня через два.

— Где Валька? — спросила подруга, заглянув вечером ко мне.

— Понятия не имею, — буркнула я.

— В смысле? — Она замерла, приоткрыв рот.

— В смысле мы поссорились.

— Как можно поссориться с Валькой? — изумилась Людка. — Ничего не понимаю.

— Мы поссорились, вот и все.

— Из-за чего поссорились?

— Как все нормальные люди из-за ерунды.

— А помириться не пробовали? — разозлилась подруга.

— Какая интересная мысль, — съязвила я.

— Надеюсь, у вас все-таки хватит ума…

— Надейся. Только не переусердствуй.

Глазков, которому Людка тут же сообщила новость, с глупостями не лез, но смотрел с сомнением. Пару раз все-таки пытался завести разговор на эту тему, но я посылала его в непечатных выражениях, что очень впечатлило Тимку. В общем, до соседей дошло: у меня душевная драма и доставать меня не стоит.

В один из вечеров Тимка поведал об анонимном телефонном звонке в следственный комитет. Звонивший указал, где следует искать еще один труп. Труп в самом деле обнаружили, экспертиза показала, что это Петр Емельянов. Я не сомневалась, что звонил Томилин. Пожалел Лизу, которая все еще ждет? И сестру Петра? Теперь парня похоронят по-человечески, а его родные, даст Бог, успокоятся. Но этот запоздалый благородный жест мало что менял.

Лето закончилось, пришла осень. Я жила в режиме ожидания, сама толком не зная, чего жду. В конце сентября Дорину предъявили обвинение в организации убийства Анжелики Кураевой. Коллеги Глазкова, как выяснилось, не зря зарплату получали. Но и эта новость оставила меня равнодушной.

А когда вечером я бежала по аллее парка, вдруг поняла, вот так просто, ни с того ни с сего: я хочу уехать из этого города. Не знаю куда и даже толком не знаю зачем, но уехать. Оставалось предупредить квартирную хозяйку, чтобы она начала искать квартирантов, ну и подготовить моих соседей к грядущим переменам. Вряд ли они придут в восторг, но наше совместное житие все равно когда-то закончится. Почему бы не сейчас?

Приняв решение, я почувствовала себя несравненно лучше, пока в голову не явилась мысль: может, затеять супермарафон? Длительный забег с конечной точкой где-нибудь за Уралом? Буду бежать, как Форест Гамп. Мама права. Мамы всегда правы. И хоть данное открытие настроения не улучшило, но на моем решении уехать никак не сказалось.

Весь следующий день лил дождь, к вечеру он стих, и я поспешила в парк. Ни возле входа, ни на ближайшей аллее не встретила ни души, что неудивительно, учитывая погоду. Я бежала с таким чувством, точно осталась одна во всем мире, и это мне скорее нравилось. Свернула к реке и увидела под фонарем мужчину. Он стоял, сунув руки в карманы ветровки, надвинув капюшон на самые глаза. С некоторых пор особо безопасным местом парк я уже не считала и притормозила, пытаясь решить, стоит ли двигаться дальше или разумнее вернуться.

Мужчина откинул капюшон, и я узнала Вальку. И попятилась.

— Не дури, — крикнул он, — я тебя и пальцем не трону!

И пошел ко мне, а я ждала, когда он приблизится.

— Привет, — сказал он хмуро.

А я подумала: какие у него необыкновенные глаза! Ясные, чистые, точно подсвеченные изнутри. Жаль, что не тому человеку достались.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Тебя жду, — пожал плечами он.

— Это я поняла. Что тебе понадобилось в городе?

— Вообще-то я за тобой приехал.

— Вот как? Выходит, ты окончательно спятил.

— Пойдем, — кивнул он в сторону беседки.

Мы устроились на скамейке, Валька молчал, и я молчала. Он, должно быть, собирался с духом, чтобы начать разговор. Объяснить то, что объяснить невозможно. Молчание тяготило, я не выдержала первой.

— Я знаю, ты любил эту девушку. И хотел отомстить, я могу понять… Но… Дорин показания дает, Валька. Ты убил невиновных.