Мария Ланг - Скандинавский детектив. Сборник

Кузина зарыдала в голос, фру Грен тут же усадила меня латать порванное платье, а Эрик Грен сказал: «У этой девчонки есть характер, она добьется в жизни всего, чего захочет». Да так оно в принципе и получилось.

Кристера Вика позвали к телефону.

— До какой-то определенной степени, — сказал он, поднимаясь со стула. — Знаете, фру Юнг, беседа с вами очень освежает голову.

Воспрянув духом после разговора с ней, а также от телефонного звонка, принесшего приятную и неожиданную новость, Кристер выставил из салона красавицу Ивонну и велел Палле отчитаться о проделанной работе и прокрутить свои записи. Однако у Палле не оказалось ничего, кроме небольшого обрывка одной пленки, поскольку во время своей беседы с глазу на глаз с Ивонной он забыл поставить новую.

— Чертовски досадно, а? — весело моргал Палле. — Хотя, если честно, мне не удалось выудить из нее ни грамма полезной информации. Стоило мне спросить ее о покойнице или о нашем бородатом Адонисе, у нее тут же разыгрывалась мигрень и она была не в состоянии говорить. Лучше будет, если ты сам ею займешься.

— У меня совершенно нет на это времени. Лучше пошли ко мне вторую красотку, с которой ты флиртуешь.

— Вторую красотку? — возмущенно переспросил Палле. — Я ни с кем не флиртую при исполнении служебных обязанностей. А если ты имеешь в виду Марию, то она совсем не мой тип.

— А может, это ты не ее тип? — хмыкнул Кристер.— Ей наверняка нравятся более основательные и серьезные кавалеры.

И снова он задался все тем же вопросом, когда она уселась напротив него за мраморным столом: почему она так невероятно серьезна? Что-то гнетет ее, и дело тут не только в убийстве, потому что она была такая же или почти такая же бледная и вчера вечером и так же, казалось, сгибалась под непосильной тяжестью.

— Вы устали?

Его сочувствие привело к тому, что ее серые глаза затуманились от слез.

— Да… да-а, немного.

— К сожалению, мы вынуждены мучить вас бесконечными вопросами. Как вы догадались, вы — наш главный свидетель. Исключительно важны, например, все временные границы, которые вы можете обозначить. Когда точно вы вышли из дому вчера вечером?

— Около восьми. Наверное, без пяти восемь.

— Уходя, вы случайно не заметили на улице «кадиллака» фру Турен?

Она молча покачала головой. Худые пальцы сжались на коленях.

— А когда вернулись? Тогда он должен был уже стоять здесь, возле ратуши.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Здесь? Прямо напротив подъезда?

— Нет, с другой стороны ратуши.

— Это довольно далеко. И потом, было уже совсем темно. Разве она… — Мария вздрогнула,— разве она уже тогда была убита?

— Другой вариант мне представляется совершенно невероятным, — проговорил Кристер. — Это означало бы, что ее убили после вашего возвращения и вы при этом ничего не слышали.

— Я думала об этом, — кивнула она. — Но ведь я закрыла дверь из холла в коридорчик, ведущий на кухню, и дверь в кухню, и дверь в свою комнату. Вполне возможно, что я ничего не услышала — через столько толстых стен. Если никто из них не звонил в дверь, потому что звонок трещит на всю квартиру…

В этот момент в холле раздался звонок, но Мария, задумавшись, не обратила на него никакого внимания. Она облизала губы и проговорила смущенно:

— А почему бы вам не спросить херра Турена? Ведь он наверняка знает, когда его жена уехала из дому… или он не знает?

— Это очень разумный совет, фрекен Меландер, — рассеянно ответил Кристер, в то время как все его внимание было обращено на дверь, ведущую в холл. — Я обязательно ему последую… Входите.

На пороге появился инспектор криминальной полиции Оскарссон. С гордой миной, словно мамаша, демонстрирующая своего отпрыска, он протолкнул вперед высокого мускулистого мужчину с гладкими пепельными волосами и резкими, неправильными чертами лица. Если он в настоящий момент и был немного бледен, то это было незаметно под коричневым тропическим загаром. Херр Турен, новоявленный вдовец и мультимиллионер, наконец нашелся.

— Ну вот, — начал Оскарссон, хотя уже рассказывал все это некоторое время назад по телефону. — Сижу я, значит, на даче в Лидинге и плюю в потолок, и тут в ворота вкатывается на полном ходу его «феррари», и он сам собственной персоной вылезает из машины. И не желает объяснить причину своего мистического исчезновения. Но в машине у него лежали два чемодана.

Хенрик Турен посмотрел на Кристера Вика. Цвет его глаз трудно было описать, они были светло-карие, как очень слабый чай, но с вкраплениями зеленого. Однако взгляд у него был твердый и уверенный, так же как и рукопожатие, и вообще он вел себя с той же скромной уверенностью в себе, как и во время их встречи накануне.