Мария Ланг - Скандинавский детектив. Сборник

— Смотри-ка! Здесь не одна, а две раны!

Они наклонились, рассматривая розовую блузку без воротника. Манишка блузки — без швов и пуговиц — была проткнута в двух местах.

— Так, — сказал Кристер и выпрямился. — Нужно вызвать наших парней и старого друга Альгрена. Пока на ней одежда, ничего толком не увидишь. Обзвони всех. Телефон в холле.

Сам он задержался и с минуту разглядывал убитую. Потом едва слышно вздохнул. Вероника Турен — одна из трехчетырех богатейших женщин страны. Ее фото часто мелькали на страницах газет. Теперь ее убили.

Газетчики разорвут его на части, если он не будет подкармливать ненасытную прессу лакомыми кусочками. Радио и телевидение навалятся на него еще до того, как будет начато расследование. Что он им скажет?

Она была жизнелюбивой, властной, бесцеремонной в отношениях с другими. «Я даже рад, что мне довелось вчера встретить ее здесь в ателье и понаблюдать за ее поведением. Это может пригодиться, когда я займусь выяснением ее связей, ее влияния на других людей. Похоже, дело будет чертовски трудное», — подумал комиссар.

Эксперты прибыли в рекордный срок и подтвердили его предварительное заключение.

— Если понадобится прочесать все это проклятое ателье на предмет волос и отпечатков пальцев, нам всем придется здесь поселиться. Тут площадь не меньше, чем в тронном зале.

Однако он подозревал, что эта тренированная сработанная команда за минимальное время обследовала бы и тронный зал. Палле Дэвидсен ободряюще заметил:

— Я бы на вашем месте потирал руки от удовольствия. Милое славное убийство в закрытом помещении, совершенно свеженькое и поданное буквально на блюдечке. Не надо вытаскивать труп из кустов или из канавы, не надо выискивать смытые дождем следы, никаких чемоданов, ножей, давно сгнивших обрывков ковров десятилетней давности.

— Здесь вообще нет следов, — бурчали эксперты. — И никаких ковров, если говорить об этом. Только чертова уйма тюков с тканью и расфуфыренных платьев. Может быть, попросить у них парочку — для жены?

Фотографы толпились в рабочей комнате Марии. Сама Мария, казавшаяся особенно худенькой и бледной в простом платье в черно-белую клетку, варила кофе тем, кто не успел позавтракать, одновременно отвечая на вопросы Кристера об ателье, о доме и всяком разном.

— Мы работаем с половины восьмого до четверти шестого. Но вчера многие задержались, потому что фру Турен ушла только в половине шестого.

— Вы абсолютно уверены, что она ушла?

Она посмотрела на него широко раскрытыми серыми глазами.

— Да, разумеется. Вместе с фру Арман и херром Туреном.

— Как вы думаете, какие причины могли заставить ее вернуться?

— Не знаю. Просто не представляю. Но кто-то должен был впустить ее, потому что у нее нет ключа.

— А у кого есть?

— У многих. У ученицы Би нет своего ключа, и у портних один на всех, хранится он у Гунборг Юнг. Но и фру Арман, и я, и Ивонна…

— Манекенщица?

— Да. И потом, Жак — он иногда сидит здесь и рисует.

— А дверь подъезда когда запирают?

— По-моему, сейчас вообще не запирают. Дворник переехал, а хозяин давно махнул на нас рукой.

Кристер задавал вопросы, стоя перед Марией и прихлебывая кофе. Теперь он протянул ей чашку, чтобы налила еще.

— Когда фрекен Меландер вернулась домой вчера вечером?

— Около часу.

— С кем вы ходили в ресторан?

Кофейник дрогнул у нее в руках, и несколько горячих капель брызнули ему на руку.

— Этого я не скажу, — пробормотала Мария. — С хорошим другом.

— Мужчина?

— Да.

Он понял, что больше ничего от нее не добьется, встретив ее непоколебимо серьезный взгляд, и почувствовал, что уже начал проникаться уважением к ее упорству.

— Ваш спутник поднимался в ателье, когда заходил за вами или провожал вас?

— Нет. Мы расстались у подъезда.

— Ваша комната выходит в коридор. Вы не заглядывали туда, когда вернулись?

— Стол из коридора не виден, тем более что дверь в комнату находится как бы в нише. И потом, было уже совсем темно.

— Вечерние газеты пошли на штурм, — сообщил инспектор Дэвидсен. — А парни с радио заблокировали телефон.

— Нет, — с неожиданной горячностью заявил Кристер Вик, — Хенрик Турен не должен узнать по радио, что его жену убили, а, насколько я знаю, нам пока не удалось с ним связаться. Я не хочу также, чтобы фру Арман и другие сотрудники ателье, наши главные свидетели, были заранее предупреждены о случившемся. Пусть журналисты подождут часок-другой.