Мария Ланг - Скандинавский детектив. Сборник

— Добрый вечер, — поздоровался я.

Он удивленно посмотрел на нас и коротко кивнул, не узнавая.

— Простите, — сказал Эрик. — Вы не знаете, фру Хофштедтер еще на факультете?

— Хофштедтер? — переспросил Карландер. — Это из библиотеки? Там все закрыто.

— Фру Хофштедтер — ассистент кафедры,— объяснил Эрик.

— Ассистент? — презрительно хмыкнул Карландер. — Теперь у нас столько никому не нужных ассистентов, что их всех знать просто невозможно.

И он ушел.

— Ну и ну! — вздохнул Эрик.

Чтобы не возвращаться той же дорогой, мы свернули за угол и пошли по Валенбергсвейен. Здесь было довольно оживленно. Когда мы вернулись к «Каролине», белой «Джульетты» уже не было.

— Видишь, — заметил Эрик, — чего стоят разговоры о неисправном моторе?

Эрик Бергрен жил в старом доме на Эстра-Огатан. Квартира была не слишком большая и не слишком современная. В гостиной Эрик развел огонь в большом камине. В приятной близости и к камину, и к чайному столику с батареей бутылок стояли два кресла. Над камином висело несколько репродукций с картин Модильяни. Одна — «Портрет девушки», другую я не знал. Больше в комнате никаких украшений не было. Ни единой фотографии. Возле камина лежали дрова. На дровах — толстая книга с вырванными страницами. Разжигая камин, Эрик вырвал еще несколько. Я бегло взглянул на корешок. Это был «Справочник по фармакологии» Элиаса Бергрена.

— Прекрасно горит, — сказал я.

— Как солома, — усмехнулся Эрик. — У нас с отцом не слишком сердечные отношения. Он предъявляет к людям слишком большие требования. Их трудно удовлетворить. Быть может, это удается только ему самому. А я отыгрываюсь на этой книге. Что будешь пить? Виски, коньяк?

— Виски с содовой.

— Надеюсь, фрекен Гердерлин не забыла принять снотворное, — пробормотал Эрик. Фрекен Гердерлин жила в соседней квартире. Дочь пастора так и не вышла замуж, теперь ей было уже за пятьдесят. Она едва сводила концы с концами, работая в канцелярии муниципалитета.

— Если бы ты только знал, как она действует мне на нервы! Чуть не каждую ночь она не может заснуть, а принимать снотворное боится. При малейшем шуме вскакивает с постели, начинает подслушивать и высматривать, что делается у меня.

— Да, это, должно быть, не слишком приятно, — с деланным сочувствием заметил я.

— Еще бы! — воскликнул Эрик.— Здесь мы не можем встречаться из-за фрекен Гердерлин. В городе вечно рискуем наткнуться на Германа. И вот результат: Марта как-то отдалилась от меня, стала холоднее. К тому же…

Эрик не закончил, но я уже заинтересовался.

— Что к тому же?

— Марта любит новое. Где гарантия, что на мне она остановится? Ей всегда хочется кого-нибудь еще.

— Ты подозреваешь, она уже кого-то завела?

— Не знаю. Есть только два объяснения, что она не пришла. Первое — ее кто-нибудь задержал, скажем, Герман. Ведь если она хоть немного опоздала, то легко могла наткнуться на него.

— Разве Марта отправилась туда не сразу после следственного эксперимента? — спросил я. — Во всяком случае, в «Альме» она говорила, что пойдет прямо на факультет.

— Да, ты прав. В таком случае первое объяснение отпадает.

— Но остается второе?

— Второе означает, что она встретила кого-то другого, — горько вздохнул Эрик. — Но в любом случае она должна была сказать мне, что не придет…

Я вспомнил немой разговор, который Марта с Хилдингом вели одними глазами в вестибюле перед началом следственного эксперимента.

— А может быть, она снова закрутила роман с Хилдингом? — спросил я и рассказал Эрику о том, что видел.

Он крепко закусил трубку и долго сидел молча. Тем временем я налил себе еще виски.

— Об этом я не подумал, — сказал он наконец. — Хилдинг! Какого черта он не оставит нас в покое?

— Но мы еще не знаем точно, он это или не он, — возразил я.

— Нет, это не он, — решил Эрик. — Это кто-то другой. Наверняка кто-то другой.

Мы болтали о всякой всячине. Я выпил уже четвертую порцию виски и пришел в блаженное состояние духа. Потом я выдвинул версию, что новым увлечением Марты стал студент юрфака Урбан Турин. Эрику моя версия не понравилась.

— Неужели ты не помнишь, что они весь вечер танцевали вместе на обеде у Хилдинга? — упорно доказывал я.

Нельзя не признать, что после моих слов у Эрика был довольно несчастный вид.

— Не помню, — буркнул он.

— А я помню, — радостно сказал я. — А потом они долго сидели в углу, о чем-то болтали и явно нашли общий язык.

Я просидел у Эрика почти до трех ночи. Несколько раз я порывался встать, но он удерживал меня. Вдруг Эрик стал сентиментален. Он проникновенно рассказывал о том, какая она прелесть, какая утонченная, как она остроумна и с каким вкусом одевается. Его страсть отнюдь нельзя было назвать просто плотским вожделением. Марта затронула в нем и более высокие чувства. «А с другой стороны, — подумал я, — эти высокие чувства всегда пробуждаются, когда ты боишься, Что уже потерял ее…»