Павел Кайский - Сны наяву или ад, похожий на рай

- Опять фуфло, блин. Денег у тебя нет, сигареты-дерьмо, из-под Шали, наверное,- раздраженно говорил Контрабас.

- Да нэт, настоящие, да, зачем мне из-под Шали...

- Ладно, езжай,- Контрабас положил несколько сигарет в карман камуфляжных штанов, одну засунул за ухо, а еще одну протянул тощему лопоухому срочнику, стоящему рядом,- поднимай колдобину, блин,- это уже относилось другому срочнику, такому же, впрочем, тощему и лопоухому.

Рядом с БТРом на обочине стояло несколько чеченок лет 40-а и о чем-то напряженно разговаривали.

- Интересно б узнать, о чем базарят,- с неподдельным любопытством обратился к Сереге Вадим.

Зачем он это сделал непонятно-по слишком часто употребляемым словам "Наур" и "Чернокозовка" и так все можно было понять.

- А базарят они о следующем,- тем не менее решил в лишний раз продемонстрировать свое знание местного наречия Серега, про то, как съездили в Наур на тюрягу к родственникам, да про творящийся там беспредел.

Реакция Вадима была для всего экипажа предсказуемой:

У меня в 81-ми на Науре дядька сидел, он у нас на "четверке" под Краснодаром начотряда на х.. послал, ну и еще кое-что там было, так его на строгий сюда на перековку этапировали. Он год с этими зверями сидел, но ничего-сейчас у нас в Краснодаре бригадир, на Опеле ездит.

- Да задолбал ты, сявота, со своим дядей,- в своем привычном стиле отозвался Контрабас.

В это время чеченец наконец проехал за шлагбаум и блокпостовцы обратили внимание на БТР.

- Здорово, братва,- не слишком-то по уставному приветствовали они проезжающих.

- И вам привет,- ответил им за старшего (ну не любил лейтенант Морозов такие вещи, вроде как по Уставу надо, но никак не получается) Вадим.

- Куда едим-то?

- Да на Каргалинскую?

- А на фига?

- А о том начальство спрашивай,- подал голос Пончик, а нам по х.., не за Терек и то ладно.

- И то верно...

- Как "Локомотив" нижегородский вчера с "Аланией" сыграл, не знаешь?,

- из недр БТРа громко прокричал Артур.

- Как сыграл, как сыграл, хм.. Как сыграли вчера там,- грозно крикнул контрактник стоящему рядом срочнику.

- 1: 1 твои сыграли, кипер твой вообще герой, со сломанной рукой стоял...,- обратился тот минуя своего сурового сослуживца обратился он напрямую к Артуру.

Стоит ли говорить, что настроение у того поднялось выше некуда.

- Ну че вылупился, поднимай давай колдобину, мудило,- это уже находившемуся под его началом другому срочнику,- люди не зря едут. Да вот еще чего,- это обращаясь к Вадиму,- в Каргалинской Галу встретишь, ну казачка такая центровая-не ошибешься-от меня привет передай, если чеху какому врезать за нее надо-врежь.

- Чеху врезать-это хоть сейчас,- без какой-либо доли иронии ответил Вадим.

- Слюшай, командир, опаздываю, да,- вприпрыжку подошел из стоящей вслед за БТРом на левой полосе дороги "Нивы" к блокпосту седой чеченец лет 45-и,

- вот 200 рублей возьми, да, только пропусти, спешу очень-дела...

- Ну ладно, мужики, пока, служба не ждет,- крикнул на прощание БТРу контрактник, зажимая в потной ладони только что полученные купюры,

- колдобину не опускай-видишь спецпропуск у человека....

До Каргалинской доехали нормально, никто не обстреливал, вдалеке, правда, пару раз были слышны очереди из "калашникова", но на такие мелочи здесь уже никто не обращал внимание. В станице их встретил едва державшийся на ногах майор, взглянул на документы, обматерил за невыполнение какой-то инструкции, обещал даже отправить всех на 5 дней на губу, впрочем, тут же забыл о том и скрылся в казарме. Никаких заданий им в тот вечер не дали, даже патрулировать станицу и окрестности отправили других.

Перед сном Артур достал из кармана фотографию, на которой была запечатлена его подруга Лия. Он внимательно взглянул на нее, поцеловал в губы (насколько это, конечно, было возможно) и посчитал через сколько дней от нее придет ответ на его вчерашнее письмо. Потом он положил фотографию обратно и вынул календарик, на котором зачеркнул еще один день пребывания в Чечне.

Где-то за Тереком во всю шла война, а здесь было спокойно и лишь кузнечики нарушали тишину. Артуру снилась Лия, с которой он во сне гулял по волжскому откосу, Контрабас опять во сне забивал гол 9-у отряду, Вадим-катался с девчонками по Краснодару на дядином "Опеле", Пончик видел свой дом и маму, только что испекшую пироги, Мурман... Мурман не видел ничего-он просто давно уже не видел снов. Так закончился еще один день.

V

Следуя свой привычке, ровно в полдень Стариков уходил со своего рабочего места. Окинув взглядом свой кабинет (как знать, может, в предпоследний раз он в нем сидел, приедет во второй половине дня и все, больше никогда сюда не вернется! ). Жизнь в редакции тем временем шла своим чередом. Бивис и Баттхед, сидя за соседними компьютерами, наплевав не только на трудовую дисциплину, но даже на элементарную конспирацию, сосредоточенно переписывались друг с другом в аське; Татьяна Павловна методично набирала что-то из лежащего перед ней глянцевого журнала; Геннадий, репортер, пишущий на экономическую тематику, а по совместительству редкостный жополиз (а может и наоборот-сначала жополиз, а по совместительству репортер), читал "Коммерсантъ"; Шкатов громко ругался по мобильнику, активно перемешивая при этом отборную феню с отборным же матом (такова судьба криминального репортера! ); веселые хохотушки-репортерши Ниночка и Анечка активно обсуждали достоинства своей косметики. В другой раз Стариков призвал бы всех, исключая Татьяну Павловну и Геннадия к порядку и трудовой дисциплине, но сегодня он не стал этого делать-придет его приемник, пусть он этим и занимается.