Блейк Крауч - Хорошее поведение

– Что там такое? – спросил Айзея.

– Пока не понятно. Жди.

Мужчина нажал на устройстве кнопку и сказал в рацию:

– Визуальный контроль установлен. Подтвердите.

Когда он вернулся к дивану, Летти сказала:

– Они поставили камеру. Она поворачивается, покрывая весь номер.

– Это нормально. Это мы учитывали.

– Что дальше?

– Сиди тихо.

Тишина в эфире действовала Летти на нервы. Боль в ногах вернулась – с лихвой. Сквозь щелку она наблюдала за охранниками.

Все в черных костюмах. Никого моложе тридцати, никого старше сорока пяти.

От каждого исходит крутизна особой марки – крутизна понюхавшего пороху, потрепанного жизнью бывшего вояки.

Двое болтали о предстоящем бое в «Цезаре».

Один просто смотрел перед собой.

Еще один нарезал круги по номеру.

Летти вздрогнула, когда в наушнике неожиданно возник Айзея.

– Докладывай.

– Один охранник у двери. Пятеро сидят в гостиной. Один бродит возле телевизора.

– В спальню или ванную регулярно заходят?

– Один раз было.

– Шторы задернуты?

– Да.

– Отлично. Сама-то как?

– Страшно.

– Шоу начинается.

– Даже при камере?

– Да. Когда я даю команду, выходишь из шкафа. Пусть они тебя увидят. Ты их отвлечешь. Займешь разговором. Главное, чтобы тебя не застрелили.

– Сколько времени тебе надо?

– Десять-пятнадцать секунд.

Скорость сердцебиения утроилась.

Ее бросило в пот.

Она услышала, как Айзея сказал:

– Стю? Джеррод? Десять секунд. – Потом: – Летиция?

– Да.

– У тебя голова ясная? Ты готова?

– Абсолютно.

– Ближайшие пару часов – это несколько лет твоей жизни.

– Оплатишь мне ботокс.

Четыре секунды тишина, потом Айзея сказал:

– Пошла.

Летти напялила на лицо маску «Барби» для Хеллоуина.

Уже потянулась к двери, и тут экран мобильника засветился: эсэмэска.

Кристиан: « такого кайфа я в жизни не ловил».

Она чуть пихнула дверцу и выползла из шкафа на ковер.

Ее никто не заметил.

Летти скрылась из поля зрения за стойкой бара, сделала три глубоких вдоха, напитав легкие кислородом. Хотела подняться, но ноги не слушались. Она яростно схватила себя за лодыжки. На ноги обрушилась волна горячих иголочек.

Ей удалось встать.

Локти она положила на гранитную стойку.

Кажется, прошло бог знает сколько времени – и ничего не случилось.

Охранника у двери она не видела, но шестеро в гостиной спокойно занимались своими делами.

Она открыла рот.

И выпалила:

– Какой шикарный мальчишник. Выпить не желаете, господа?

Воздух превратился в вакуум.

Шесть голов повернулись к ней.

Седьмой охранник шагнул от двери с выражением полного недоумения на лице.

Трое уже подскочили и схватились за оружие, остальные поднимались.

Кто-то сказал:

– Как вы сюда…

– Я – довесок к этому номеру, – сказала Летти.

Самый высокий и самый старший из этой компании шагнул вперед и нацелил свой «Глок» прямо ей в грудь. При этом – бывает же везенье! – загородил ее от камеры.

– Как вы сюда попали? – спросил он.

– Я же сказала – разве не слышали?

– Вы даже не представляете, в какую гигантскую кучу дерьма вляпались.

Летти улыбнулась сквозь маску, следя за тем, чтобы руки ее были на виду и не дрожали.

– Гигантские кучи дерьма – это и есть вся моя жизнь, дружище.

Ей показалось, что из-за стены донесся какой-то слабый звук, какое-то скольжение на полу в ванной комнате.

В ухе раздался напряженный голос Айзеи:

– Занимай их разговором, мы почти на месте.

– Выпить точно не хотите? – спросила Летти. – Если честно, вы все будто перегрелись.

Старший глянул на качка, что стоял у двери.

– Это ты, дубина, вошел сюда первым? Откуда она взялась?

– Я все проверил.

– Неужели?

Старший сделал еще шаг вперед, и Летти стало совсем не по себе – из черной дыры на нее смотрела смерть. Не первый раз, конечно, но к такому не привыкнешь. Вот ты есть, но маленькое движение пальца – и тебя больше нет.

– Летти, ложись, – сказал Айзея.

Она рухнула на ковер.

В ту же секунду погас свет.

Инстинкт велел ей прикрыть голову руками.

Раздались суматошные выкрики.

Звуки шагов по ковру.

Разрывы приглушенных автоматных очередей, хруст сухой штукатурки – это внутреннюю стену прошили пули.

Какие-то щелчки, чиканье затворов, еще щелчки, мужские крики.

Голос Айзеи:

– Давай, давай, давай…

Джеррод:

– Врежь ему еще раз.

Мужчины, пораженные электротоком, стонали.