Блейк Крауч - Хорошее поведение

Депрессия и тоска в связи с ее прошлым.

Страх перед будущим.

Две плоскости ее сознания – или это слишком плоско?

Она неслась через равнины Восточной Небраски, когда лето уже было на исходе, – и вдруг на нее снизошло нечто, похожее на прозрение. Она хорошо запомнит эту минуту, потому что прерия за лобовым стеклом была выжжена солнцем и золотилась в лучах закатного солнца.

Когда я под кайфом и когда работаю – только в это время меня не истязает прошлое или страх перед будущим.

Поэтому я и принимаю наркотики.

Поэтому ворую.

Только в такие времена я живу полной жизнью, как нормальный свободный человек.

На пятый или шестой день поездки Летти остановилась в мотеле в пустыне Восточного Нью-Мексико. Уже стукнуло десять вечера, небо на западе подергивалось от электрических разрядов, но это было далеко, и раскаты грома до нее не доносились.

Летти вытащила кресло на бетонный балкон. Смотрела на росчерки молнии на небе и думала: вот бы сейчас кайфануть. Конечно, городишко так себе – пустыня, – но где-то на окраине она проехала мимо придорожного ресторана. Можно освежиться в ду́ше, накинуть на себя что-нибудь посексуальнее, дунуть туда и принять дозу. Казалось, дымок так и бьет в ноздри. Бензин, пластиковые пакеты, бытовая химия, маркеры, иногда даже яблоки. Да, еще лак для ногтей. Летти полгода не красила ногти на ногах, боясь, что запах сразу заведет ее куда не надо.

Мыслям о дозе надо поставить заслон.

Кайфанешь сегодня, а когда отпустит, станет так плохо, что придется повторить. И еще раз повторить. И пошло-поехало. И будешь торчать в этом мотеле три недели и давиться всухомятку гадостью из местного супермаркета. Превратишься в замызганную щепку, какой была прошлой осенью.

Но желание не отступало.

Как же его унять?

Оставаться на месте.

Не рыпаться.

К полуночи раскаты грома подобрались ближе, в небе запахло грозой, стало страшно, как перед запертой дверью на чердак. Но в номер Летти не вернулась. Даже когда начался дождь.

Он шел порывами. Температура сразу упала. На пустой парковке заблестели лужи. В четверти мили отсюда по пустыне стрельнула молния, и тут же раздался грохот, будто совсем рядом бабахнули из ружья.

Летти не пошевелилась.

Одежда насквозь вымокла, ее колотила дрожь.

Гроза прошла.

С расстояния в милю доносилось тихое рычание трассы I-40.

Половина четвертого.

Не без труда поднявшись, Летти отодвинула прозрачную дверь и вошла в вымерзший от кондиционера номер. Скинула с себя вымокшую одежду и нагишом улеглась в постель. Желание все еще бродило в ней, но уже не такое требовательное. Она представила его, как забившуюся в угол изможденную женщину, которая что-то безумно себе нашептывает.

На следующий день, ближе к вечеру, Летти остановилась среди бескрайних просторов красной пустыни в Аризоне. Во рту у нее целые сутки не было и маковой росинки, и она решила, что голод – это хорошее средство для борьбы с тягой к наркотикам. Мысли заняты не кокаином, а едой.

Но сейчас голова гудела и раскалывалась, и Летти боялась, что вот-вот потеряет контроль над машиной.

Она съехала с трассы неподалеку от Уинслоу и направилась к югу, сквозь ландшафт из холмов с крутыми склонами и обнаженных скал. Мир, вывернутый наизнанку до самых костей.

Голова кружилась, вести машину сосредоточенно становилось все труднее. Тут она взглянула в зеркальце заднего вида, и туман в ее голове рассеялся.

Черный пикап «Тойота Тундра», который ехал за ней по трассе миль сто, если не больше, свернул за ней следом.

Это у меня с голодухи мозги плавятся?

Она заехала на стоянку центра для посетителей.

Подошла к ветхому кирпичному зданию, заплатила за вход.

Кондиционер, кажется, работал в режиме глубокой заморозки.

Летти делала вид, что изучает стойку с сувенирными открытками, а сама через окно поглядывала на парковку.

Дверца водителя «Тундры» открылась. Из нее вылез чернокожий. Шорты цвета хаки, белая футболка с каким-то девизом или символом.

Летти пробралась сквозь толпу туристов и выскользнула за дверь. Пошла по пустыне через смотровую площадку и остановилась у самого ее края.

Перед ней распростерлась зияющая впадина. Не меньше мили в диаметре. Глубина метров пятьсот. В дальнем конце кратера муравьиной цепочкой шли люди, спустившиеся вниз по круговой тропе. Земля излучала огнедышащий жар.