Блейк Крауч - Хорошее поведение

Кажется, она упустила из виду одну мелочь… Мелочь ли?

Где-то рядом с ней прошуршал грызун.

Над ухом зазвенел москит.

Так что же?

Фонарь!

Его не было, вот в чем дело!

Фитч шел без фонаря! Когда он спускался по ступенькам, она ждала, что увидит свет фонаря. А этого света не было. Он просто пошел по темной дорожке, будто…

Дыхание замерло в груди.

…будто все видел.

Летти села.

На нем была вовсе не шляпа странного вида. А очки ночного видения!

В тридцати или сорока метрах – точно не знаешь – донесся шорох ветвей.

Что-то большое шло в ее сторону прямо через кусты.

Немедленно отсюда!

Летти начала выбираться из мангрового лабиринта. Когда наконец вылезла из чащи, платьице держалось на ниточке.

Ветка дуба рядом с ее лицом треснула и отскочила.

Спустя микросекунду раздался звук выстрела.

Словно раскат грома.

И она побежала.

Руки ее дергались.

Она судорожно хватала ртом воздух.

Ведомая животным инстинктом.

Нырнула, чтобы не врезаться в свисавшую ветку, но тут же другая хлестнула ее по лбу.

По лицу потекла кровь.

Она не остановилась.

Вдалеке замаячили огни.

Дом.

Она сменила курс. По крайней мере в доме Фитч будет видеть так же, как она, а здесь у него преимущество.

Летти выбралась из дубовой рощи и оказалась на тропке, что вела к середине острова. Секунды на три застыла – перевести дух. Таких физических нагрузок у нее не было давно. Легкие кричали о помощи. Она слышала, как Фитч приближается.

Летти снова включила скорость и на всех парах понеслась к дому.

Вот и ступеньки. Она схватилась за перила. Преодолела три ступеньки – и замерла. Может быть, предчувствие. Или просто интуиция. Но она словно услышала чей-то шепот:

Войдешь в дом – живой из него не выйдешь.

Летти попятилась, посмотрела в темноту под ступеньками.

Где он ни в коем случае не будет искать человека, который не умеет плавать?

Глаза ее упали на комплект для подводного плавания, что висел на всаженном в бетон крюке.

Схватив трубку и маску, Летти опрометью кинулась к восточной оконечности острова – единственной, которую она еще не видела.

Снова вбежала в дубовую рощу. Оглянулась через плечо – Фитч входил в полосу света от установленных на пристани прожекторов. Он стащил очки, мешавшие на свету. Очки в одной руке, громадный револьвер – в другой. По лицу растеклась кривая довольная ухмылка, как у мальчишки, игравшего в ковбоев и индейцев.

Еще пятьдесят метров через рощу – и Летти оказалась на берегу. Весь ее наряд ужался до лифчика без бретелек и трусиков. Платье от «Шанель» погибло смертью храбрых.

Вода отдавала нефтяной чернотой.

Она слышала шаги Фитча.

Сколько у нее есть времени?

И что делать – ведь океан вброд не перейдешь!

Летти бросила нож на берег, натянула маску и шагнула в воду. Ноги ощутили прохладу, не более двадцати четырех градусов, и она пошла по мелководью. Ступала в неизвестность, не зная, что принесет следующий шаг, – вдруг ее накроет с головой или вопьется в ногу коралл.

Метров через десять вода поднялась ей до колен. Через пятнадцать – до пояса. Она остановилась, не могла заставить себя сделать следующий шаг. Ее страшило то, что ее окружало, смыкалось вокруг нее. И по-разному напоминало о смерти.

Из дубовой рощи неровной походкой на берег вышел Фитч. Его профиль четко вырисовывался на фоне лунного света. Он стал оглядываться по сторонам, и Летти, запихнув трубку в рот, медленно погрузилась в море. Главное, чтобы ни звука, ни всплеска.

Вода достигла груди.

Вот она уже у шеи.

Поднялась к щекам.

Папочка, пожалуйста.

Летти могла дышать, но ей все равно казалось, что она тонет. Под водой была абсолютная тишина, если не считать звуков ее учащенного дыхания – она яростно тянула через трубку кислород.

Колени коснулись песчаного дна океана.

Клаустрофобия была нестерпимой.

Даже с широко открытыми глазами Летти не видела ровным счетом ничего.

Она подняла правую руку и нащупала верхушку трубки. Та торчала над водой сантиметров на пять. Оттолкнувшись коленями, она медленно поднялась, и половина маски оказалась на поверхности воды.

Фитч все еще стоял на берегу и смотрел в ее сторону.

Летти нырнула глубже.

Это было нестерпимо.

Ей девять лет.

Над ней сомкнулась прохладная тьма.

Вечер. Она одна в их автоприцепе, где и живет с отцом. Он приходит домой, проведя вечер в барах. Пьяный, злой, одинокий. Когда напьется, любит принять горячую ванну. Но на сей раз Летти его опередила. И он видит, как она отмокает в ванне. Указатель нагревательной колонки показывает, что воды осталось на одно деление, – значит, чтобы нагреть воду для другой ванны, понадобится два часа. В ярости он вдребезги разбивает лампу дневного света над раковиной и запирает Летти снаружи. И говорит ей через дверь: «Вылезешь из ванны прежде, чем я разрешу – в этой самой ванне тебя и утоплю».