Андраш Беркеши - Уже пропели петухи

— В чем принцип действия? — спросил он.

— Принцип очень простой. Захочется мне узнать, о чем прапорщик Деак разговаривает с кем-то, я щелкну пальцами, а про себя трижды повторю: «Сезам, включайся».

Шимонфи почувствовал себя так, как если бы ему дали пощечину, но, презирая себя за трусость, он сказал:

— Извините, я забыл, что это военная тайна.

Мольке громко расхохотался. Он был счастлив, что ему снова удалось унизить венгерского капитанишку.

— Военная тайна? — оборвав смех, сказал он. — Да перестаньте вы, милый Шимонфи. Профессор Поульсен запатентовал его сорок семь лет назад, и уже пятнадцать лет мы используем его в разведке, а вы все еще удивляетесь? Прошу, закуривайте.

Шимонфи покачал головой и достал свой украшенный монограммой золотой портсигар.

— Честно говоря, я уже ничему не удивляюсь, — возразил он, закуривая.

Мольке почувствовал себя в своей стихии.

— Ну что, вы все еще не убедились в виновности Деака? — спросил он.

— Напротив, — отвечал Шимонфи. Внутри у него уже все клокотало от возмущения. Успокойся, успокойся, говорил он себе, только не потеряй самообладание. — Деак «расколол» Дербиро и заставил его говорить. Теперь мы уже знаем, кто был напарником Дербиро. Зачем же Деаку это было делать, если бы он был изменником?

Мольке развел руками.

— Во-первых, возможно, что сведения, которые дал Дербиро, — ложные. Если они оба уже знали друг друга прежде и теперь разыгрывают перед нами комедию, что в таком случае логично. Если Габор Деак их человек, Дербиро не станет его проваливать, а, наоборот, будет спасать до последнего мгновения. Давайте проведем еще один эксперимент.

Он подошел к телефону, попросил к аппарату начальника караула и приказал доставить арестованного Дербиро. Затем, положив трубку, пояснил:

— Ваша задача, дорогой Шимонфи, следить только за выражением его лица. Кстати, вы о чем-то хотели поговорить со мной, не правда ли?

Шимонфи кивнул.

— Я получил письмо от жены, — сказал он. Дрожащим от негодования голосом он рассказал, что его жену, едва она пересекла германскую границу, обобрали до нитки, и сейчас она в полнейшем отчаянии сидит в Винер-Нойштадте, не зная, что делать. Мольке внимательно выслушал капитана, затем тонко, но ехидно заметил:

— Надеюсь, господин Шимонфи, не имел в виду, что его жену «обобрали до нитки» германские солдаты?

Капитан почувствовал в его словах не только насмешку, но и хитро расставленную западню. Поэтому Шимонфи предпочел более осторожно выразить свою мысль: грабителями были неизвестные лица в военной форме германской армии. Мольке продолжал издеваться, с притворным возмущением покачал головой.

— Как видно, и на территорию рейха просочились уже советские диверсанты. Этот случай еще раз подчеркивает, что нам нужно как можно скорее прогнать красных с территории Венгрии.

Капитан задохнулся от злобы.

— Господин майор, как я вижу, изволит шутить?

— Ничуть, дорогой Шимонфи, — лицемерно возразил майор. — Я очень хорошо представляю себе душевное состояние вашей супруги…

— Господин майор, я не фабрикант и не помещик. Чтобы купить жене норковую шубу, я копил деньги много лет…

— Если позволите, господин капитан, в качестве возмещения ущерба я прикажу послать вашей супруге натуральную норку.

— У жены и была натуральная, — заметил Шимонфи, а затем, повысив голос, продолжал: — Мне не нужны подарки, господин майор. Я вам докладываю все это потому, что вы мой начальник, и я требую строгого расследования дела, наказания виновных и возвращения отнятого у моей жены имущества.

«Ну ты, червь, — подумал Мольке, — можешь требовать сколько тебе захочется. Сделаю я с тобой что хочу. А пока поразвлекусь».

Он встал, накрыл магнитофон скатертью и, сменив тон, сказал:

— Составьте список пропавших вещей. За все, что произошло на территории империи, несем ответственность мы и, следовательно, возместим вам ущерб.

Шимонфи достал свернутый лист бумаги и положил на стол:

— Прошу, господин майор, я уже составил его на основании письма жены.

«Как быстро действует этот человек, когда речь идет о собственных жалких манатках», — подумал Мольке и протянул руку за списком. В дверь постучали, и вошел немецкий лейтенант доложить о выполнении приказа. Мольке, не отрывая взгляда от списка, негромко отдал новое приказание:

— Введите его сюда. Сами подождите за дверью.

Шимонфи с любопытством посмотрел на высокого мужчину, который, шатаясь, вошел в дверь, и с удивлением констатировал, что приведенный арестованный был совсем не тот человек, которого час назад допрашивал Деак. Шимонфи перевел взгляд на Мольке, и ему стало страшно. Он хотел что-то сказать, но майор, улыбнувшись, сделал ему знак молчать. А затем, наклонившись к изумленному капитану и показывая на перечень, спросил: