Ольга Баскова - Близнецы по несчастью

Владимир Егорович не дал ему договорить:

– Высокая, худенькая, с длинными черными волосами? Она сказала мне… в общем, не хочется повторяться…

– Эта дама была и у меня, – сообщил Черных. – Очень приятная девушка. Не думаю, чтобы занималась позорным делом.

– Мне тоже не верится, – достав платок, Ярослав Иванович промокнул выступившие на лбу капли пота. – Я, кстати, сам задал вопрос, не хочет ли она посмотреть старые снимки.

– И все-таки вы вспомнили о ней, – я продолжал гнуть свою линию. – Почему?

– Потому что больше никто из гостей, которые иногда меня навещают, не трогал альбом, – вырвалось у Ярослава Ивановича, но он тут же поправил себя: – Однако это ничего не значит…

– Не значит, – согласился я. – Но мы обязаны рассмотреть все варианты. Итак, к вам приходила сотрудница какого-то издательства. Она представилась?

– Да, очень распространенное русское имя – Маша, – улыбнулся Прохоренко.

– И в ее поведении вам ничего не показалось странным?

Черных рубанул ладонью воздух:

– Черт возьми, а ведь показалось… показалось, что я ее где-то уже видел…

Я вскочил со стула:

– Но…

В следующую минуту старик пошел на попятную:

– Думаю, показалось. Я и жена редко выходим из квартиры.

– Вы могли встретить ее в магазине, – возразил я.

Ярослав Иванович покачал головой:

– Она из Москвы. Помню, как я обрадовался, когда услышал, что нами заинтересовались в Москве и хотят включить в книгу.

– Это она так вам сказала, – не согласился я.

Бывший подпольщик заупрямился:

– И все же я видел ее не в магазине и не на улице. Вам известно слово «дежавю»? – спросил он.

Я поморщился:

– Я не верю в эту заумь. Ну да ладно, кем же, по-вашему, она была?

Он потер затылок:

– До сих пор не могу вспомнить…

– Она не та, за кого себя выдает, – подал голос Прохоренко. – Когда Маша навестила меня, ей открыл дверь мой сын Андрей. Он удивился, когда я сообщил ему, чем она занимается. Видите ли, он предприниматель и вращается в элитных кругах. В этой девушке был шик, класс… Холеные руки с дорогим маникюром, одежда из фирменного магазина, в котором сотрудники издательств не отовариваются…

– Да. – Все потихоньку вставало на свои места, если не считать, что мне еще предстояло найти какую-то Машу, а возможно, и не Машу, причем искать ее там, где она не работает.

– Но зачем ей фотографии? – старики не находили себе места.

Я рассмеялся:

– Да вы боитесь ответа. На ваших снимках есть кто-то, причастный к провалу организации.

– Но, – Коротков беспомощно развел руками, – нас там много. Как мы догадались бы, кто предатель, если по прошествии времени это не было сделано? Ни мы, ни вы не экстрасенсы.

Я пожал плечами:

– Пока не готов ответить. Однако знаю одно: дневник – ключ к разгадке. Коваленко, вероятно, напал на его след и был убит. Меня очень беспокоит судьба каждого из вас. Вы под наблюдением и живы до тех пор, пока преступник не решит, что вы его вычислили.

Лицо Черных стало цвета оконной замазки.

– Когда он решит? – прохрипел подпольщик. – Когда оставит в покое нас и наших детей и внуков?

Я скривил губы:

– Проникнуть в мысли нашего преследователя несложно. Он уверен: мы с вами охотимся за дневником и сами приведем его к цели.

Прохоренко заскрипел зубами:

– Так как же его найти?

Я задумался. Одна мысль, пришедшая в голову, показалась довольно дельной.

– Скажите, есть ли в вашем городе места, которые Котиков любил посещать в одиночестве?

Григорий Иванович кивнул:

– Их немало. Наш классный руководитель увлекался историей города. Он любил бродить по старым траншеям, бастионам, фортам.

Я почесал затылок:

– К сожалению, у нас нет времени и возможности исследовать все достопримечательности. Из всех мест придется выбрать одно.

Старики переглянулись.

– Это сложно, – заметил Владимир Егорович.

– Постараюсь сузить круг поиска, – мне показалось, что я нашел выход. – Это место посещалось и во время оккупации. Не мог же ваш классный руководитель так же свободно, как и в мирное время, бродить по развалинам?

Прохоренко поскреб подбородок:

– Не знаю, поможет ли это… Никто из нас старался не светиться. А вот раньше Всеволод Петрович часто водил нас на экскурсию на улицу Черноморскую. Его интересовал заброшенный форт. Он говорил: «Этот памятник фортификационного искусства скоро перестанет существовать. Мы не должны допустить этого».

– Да, да! – радостно подхватил Черных. – Мы устраивали там субботники. Котиков знал в нем каждый камешек. По-моему, если бы он захотел спрятать важный документ, то сделал бы это там.