Дарья Калинина - Шутки старых дев

– Папа и не скрывал, – объяснил мне Лешка. – Он просто не помнил. Нам с мамой врачи сказали, что у папы, когда он в течение долгого времени находится под градусом, происходит раздвоение личности. И та личность, которая трезвая, не помнит о том, что делала та личность, которая пьяная.

– Очень распространенное явление, – кивнула я, вспомнив про Маришкиного жениха, который в таком состоянии умудрился смотаться в другой город и запрятать ценностей (причем не своих) на сумму, поставившую на уши всех. – И долго он может так раздваиваться?

– Сколько пьет, столько и раздваивается, – заявил Лешка. – Пьяный не помнит о том, что делал трезвый, и наоборот. Поэтому когда папа разговаривал с майором, он ничего ему не мог сказать про меня, ведь разговаривал он с ним в относительно нормальном состоянии. А я с папой прощался, когда он был здорово под градусом.

– Жаль, что раздваивается он не физически, – вздохнула Инка. – А так мы имели бы дивного подозреваемого. Одно тело создает себе алиби, а другое в это время убивает свою жену и ничего при этом не помнит.

– Уймись ты, – посоветовала я подруге.

– Да я что?! – Инка развела руками. – Алиби у Лешкиного папы твердое, это даже сам майор признал, так что не обращайте внимания на мои фантазии.

– А что майор тебе еще сказал про ту женщину, с которой у моего папы якобы роман? – неожиданно спросил у Инки Лешка.

– Вроде бы больше ничего. – Она пожала плечами. – Может быть, твой папа нам сможет побольше рассказать?

– Я с той его личностью, которая постоянно под градусом, плохо знаком, – нерешительно заметил Лешка. – Маме как-то удавалось скрывать ее от меня. Поэтому очень может быть, что та личность и не захочет делиться с нами ни своими, ни чужими тайнами, а тем более амурными похождениями, даже если они и были.

– Все равно надо попробовать, – настаивала Инка. – К тому же сделать это проще простого. Нам для этого что требуется?

– Немного спиртного? – робко предположил Лешка.

Инка смерила его уничтожающим взглядом и заявила, что немного тут не подойдет и нечего экономить на родном отце.

– От этого твое личное счастье зависит, пойми, – втолковывала она Лешке, когда они шли в винный магазин покупать спиртное.

Я осталась дома и взяла на себя приготовление закуски. К счастью, холодильник в лоджии был забит всевозможными соленьями и маринадами, поэтому соорудить из них нечто, напоминающее легкую закуску, не составило почти никакого труда. Только некоторые банки плохо открывались, а в остальном все было в порядке. Там же стоял мешок с картошкой, которую я почистила и поставила варить. Лешка, когда они вернулись из магазина с тремя бутылками «Смирновки», был поражен.

– Как тебе это удалось? – выдавил он из себя, таращась на стол, уставленный салатницами с маринованными огурчиками, помидорчиками, грибочками и овощными салатиками; среди всего этого совершенно терялись две тарелки с магазинной нарезкой.

– Пришлось изрядно потрудиться, чтобы их открыть, – с невозмутимым видом ответила я, показывая на батарею пустых банок.

– Да, – согласился Лешка. – Но откуда ты их взяла?

– Как откуда? Из холодильника. Разве это не твоя мама готовила?

– Моя мама в жизни не прикоснулась ни к одному огурцу с целью замариновать его. А к грибам она вообще испытывала стойкое подозрение, поэтому у нас дома их сроду не водилось, – с достоинством ответил Лешка.

Тут уж пришел мой черед удивляться. Я отвела Лешу в лоджию и продемонстрировала ему по-прежнему полный, несмотря на мои усилия опустошить его, холодильник.

– Ничего не понимаю, – почесал в затылке Лешка. – Сколько себя помню, он стоял пустой и включался только в том случае, если у нас намечался большой прием и продукты в кухонный холодильник просто не помещались. Картошка мешками тоже не покупалась, мама предпочитала уже очищенную, порезанную, расфасованную, в полиэтиленовых пакетиках и замороженную. В мешках картошка тоже появлялась только к банкетам, когда звали кого-нибудь помочь ее почистить. Но так было всего-то несколько раз. А на поминках народу было много, но не настолько, чтобы смолотить все эти заготовки. Да и не было на столе их, и картошки тоже не было.

– Значит, кто-то решил сделать вам подарок, – пришла я к выводу, но тут же сообразила:подарок слишком велик, скорее уж, кто-то собирался переехать сюда жить и, питая стойкое пристрастие ко всяким домашним маринадам, натащил их в Лешкину квартиру, чтобы не страдать от их отсутствия.