Джон Хьюминик - Двойной агент

8 января 1962 года д-р Ступарь был приглашен выступить с лекцией на встрече отделения АОМ, под названием "Международный вечер".

Его лекция называлась "Русская металлургия". Выступление сопровождалось показом слайдов сталеплавильных заводов СССР. Заводы выглядели устаревшими, подобно тем, которые были у нас в 1939 году. Многие члены нашего отделения АОМ согласились с тем, что советским техническим установкам не помешала бы модернизация. Однако лекция была хорошо воспринята и д-ра Ступаря хвалили за его превосходное знание английского языка. Эта лекция определенно подтвердила всем тот факт, что д-р Ступарь высококвалифицированный металлург.

Время шло и Ступарь приезжал на все встречи, устанавливая дружеские отношения со многими присутствовавшими металлургами и инженерами. Он всегда находил время для обмена шутками со мной, каждый раз получая новую информацию для секретного досье, которое он пополнял.

Изредка он задавал вопросы, на которые я уже ранее несколько раз отвечал. Я обычно давал ему тот же самый ответ, правдивый по сути. Это был метод перекрестной проверки, используемый всеми русскими. Согласно этому методу, если человек говорит неправду, это может быть выявлено в течение определенного периода времени. А поскольку запись на миниатюрные проволочные звукозаписывающие аппараты используется русскими весьма широко, они легко могут перепроверить информацию из предыдущих бесед. Я был уверен, что мои русские знакомые писали детальные отчеты, составляя на меня громадное досье для будущего использования.

Я только не понимал , какую ценность я мог бы , по их мнению , представить для них в будущем.

Глава 2

Невинные Русские

К лету 1963 года ФБР пришло к выводу, что резидентура советской разведки, действующая под прикрытием посольства СССР в Вашингтоне, выбрала меня в качестве объекта разработки. Мне дали конспиративный номер телефона и рекомендовали запомнить его, а не записывать. Меня также предупредили не держать дома никаких заметок по моим встречам с советскими представителями, так как не исключено, что они могут попасть к ним в руки.

Во время заседания отделения АОМ в октябре 1963 года Ступарь подошел ко мне и поздравил с публикацией моей первой книги под названием "Высокотемпературные неорганические покрытия." Казалось, он находился под большим впечатлением от того, что знает кого-то, кто написал техническую книгу. - Мне известно, что вы читаете в Католическом университете специальный курс по высокотемпературным покрытиям, - сказал он. - Я надеюсь послушать ваши лекции по этим покрытиям.

После заседания отделения АОМ мы вышли из конференц-зала вместе. При прощании я сказал: - Надеюсь увидеть вас в этом месяце в Католическом университете.

- Думаю, что прийду, - ответил он.

Холодным ветреным вечером 29 октября 1963 года я запарковал мою машину на стоянке кампуса Католического Университета. Направляясь к инженерному корпусу, где мне предстояло прочитать первую лекцию, я думал о докторе Ступаре, который, как я чувствовал, постоянно оценивал меня с точки зрения возможности использования в интересах разведки. Я не мог представить себе, как долго будет продолжаться это оценивание, прежде чем он как-то проявит свои истинные намерения. Затем я подумал: - А может быть я не прав? Вполне возможно, что вопросы, которые он мне задает, являются всего лишь проявлением его любознательности и он действительно только металлург."

Поднимаясь по ступеням к зданию, я быстро окинул взглядом территорию кампуса, чтобы узнать, нет ли поблизости Ступаря или кого-либо из сотрудников ФБР. Никого не было. Я открыл дверь, поднялся в аудиторию на второй этаж и приготовил мои слайды и записи. Как только я приготовился читать лекцию, вошел Ступарь. В течение всей лекции Ступарь не задал ни одного вопроса, однако по ходу лекции он был очень внимателен. Он подождал, пока уйдут последние студенты, и затем подошел ко мне, однако опять мы обменялись лишь незначительными шутками.

В эту осень до самого окончания курса моих лекций, помимо продолжающихся посещений Ступарем и Извековым ежемесячных заседаний отделения АОМ, ничего значительного не произошло. Затем, в марте 1964 года, на встрече отделения АОМ появились два новых советских представителя. Этому заседанию суждено было стать поворотным пунктом в отношении советских представителей ко мне.

Я находился в вестибюле здания Американской ассоциации университетских женщин , где приветствовал прибывающих членов отделения АОМ и оказывал помощь в подготовке вечернего технического заседания (обзор программы запуска космической капсулы "Джемини" специалистами корпорации "Макдоннел Эйркрафт"). Заметив двух незнакомых мне людей, которые по внешности были похожи на русских, я удивился, когда они подошли прямо ко мне.